получили особую преференцию – время их презентаций было увеличено до полутора часов.
Не только желание найти людей, подложивших сгоревшие спички, и объяснить их мотивацию двигало Дмитрием Дмитриевичем – как законно избранный президент он должен был знать во что веруют и на что уповают вверенные ему народы; а их на территории Тартарии было огромное количество, и больших, и малых, со своими языками, культурами и, конечно же, верованиями; следовало вникнуть в этот вопрос, ведь он – один из тех, игнорирование которого недопустимо, потому что может привести к непредсказуемым последствиям.
Можно сказать, что на эти ознакомительные встречи в специально подготовленный и отведённый для этой цели зал Дмитрий Дмитриевич начал приходить с превеликим неудовольствием, заставляя себя это делать, потому что того требовала его новая должность, но постепенно он втянулся, ему начало нравиться; информация, которая доводилась до него всеми этими странными людьми в необычных одеждах, конечно же, носила зачастую чрезвычайно неординарный и даже, порой, из ряда вон выходящий характер, особенно для человека, привыкшего к вещам и понятиям материальным, традиционным, объяснимым, а тут на Дмитрия Дмитриевича обрушилось столько всего запредельного, далекого от действительности, что у него голова пошла кругом, но было в этом и что-то интригующее, щекочущее нервы, будоражащее разум. Так что Дмитрию Дмитриевичу постепенно даже стало доставлять своеобразное удовольствие изучение этой далёкой от рода его деятельности тематики. Не проходило и дня, включая выходные, чтобы он не посвятил хотя бы час своего времени вопросам религий, веры, верований, суеверий и так далее. Всё это он воспринимал как некую игру для своего сформировавшегося давным-давно разума, но всё ещё требующего пищи для размышлений, в том числе непривычной.
Иногда, сидя в удобном кресле перед столом с безалкогольными напитками и легкими закусками, он с трудом сдерживал себя от смеха при виде магов в балахонах и колпаках, выделывающих пассы, глотал его, словно это не смех, а самое изысканное вино, которое, попадая внутрь, переваривается, поступает в кровь и мозг, доставляя ни с чем не сравнимое удовольствие; особенно его веселили христианские епископы, православный и католический, – почему-то при виде этих служителей культа всегда хотелось вылить на них сверху ведро воды, – это в лучшем случае, – окатить с головы до ног, чтобы таким образом хоть немного отрезвить; именно отрезвить, потому что они казались пьяными, хотя на самом деле таковыми не являлись; Служба Безопасности, проверяющая в том числе и уровень алкоголя в крови, в пьяном виде не допустила бы их в зал презентаций.
Патриарх всея Тартарии, похожий на позолоченный кочан капусты – столько на нем было торжественных одежд, символизирующих багряницу Спасителя, но не являющихся таковой на самом деле – представлял из себя обычного толстенького лысого мужика в преклонных летах; покрытый золотыми
