на пыльных страницах учебников! Сколько усилий затрачено мной и моими предшественниками, чтобы не погасло жертвенное пламя на капище сердца народного, сколько волхвов, бесславно сложило кости свои, так и не увидев возрождения славы богов наших! Сколько косых взглядов, насмешек и откровенных издевательств пришлось претерпеть им и мне, как их последователю! По крупице, по крохотной капельке, возрождали мы веру предков наших, боролись за каждое сердце верующее, с неимоверным трудом обретая последователей, неустанно молились на капищах, принося жертвы кровавые и бескровные. И вот настал великий час испытания! Преступлением будет – не воспользоваться таким историческим шансом, подаренным мне самими богами: сойтись в решающей схватке с главным представителем веры чужеземной, державшей столько столетий в духовном и физическом порабощении народ наш, с Доримедонтом, возомнившим себя властителем душ тартарских! Время отмщения настало! Все наши боги вопиют, призывают восстановить справедливость, и поруганные кости предков наших готовы из могил восстать, чтобы явиться на пир грядущий радостный в ознаменование победы богов истинных над богами пришлыми и лукавыми, придуманными народом далеким и нелюбимым, вечно стяжающим себе выгоду за чужой счёт. И неважно, сколько храмов каменных ими построено – все до единого опустеют. Неважно сколько православных верующих умереть готовы – все до единого в одночасье прозреют. Когда-то бог еврейский не на пустое место пришёл: храмы свои построил поверх святилищ и капищ наших, праздники свои установил поверх праздников наших, подменил собой всё исконно тартарское. Но вот время пришло возвращать награбленное: оттолкнемся от моей победы над жрецами еврейского бога и пойдём дальше – возрождать тартарское родноверие. Поверх церквей их наши святилища и капища установим, поверх их праздников наши праздники учредим. Всё будет, как встарь, и даже во сто крат лучше. Народ очнётся наконец и устроит такой пир в честь богов истинных, какого ещё белый свет не видывал.
– Радомир! – гаркнул Водов так, что зазвенели хрустальные лепестки на огромных люстрах. – Пора с этим заканчивать!
Пресс-секретарь решил: пришло время прервать презентацию – волхв обнаглел, – не передавать же, в самом деле, патриарху дурацкий вызов от этого клоуна, никому неизвестного язычника, не организовывать же нелепую баталию, придуманную Водовым для хохмы, которая, к сожалению, не удалась, – бывает, – оставалось просто выгнать волхва взашей, не заплатив ему положенный гонорар – и вообще передать специальной службе, чтобы занялась этой сектой и не оставила от неё камня на камне. Но тут раздался жуткий хрип, разнесшийся по всему помещению и наполнивший его непередаваемым ужасом, словно где-то рядом в муках умирало огромное животное, размером ничуть не меньше слона: Водова от этого звука в дрожь бросило, он оглядел президента с ног до головы, потому что звук этот исходил именно от него, в полной уверенности, что с ним случилось что-то невообразимо ужасное,
