совсем промок в своих лохмотьях и озяб, и уже с некой завистью поглядывал на плащ с капюшоном, что был одет на Nэин. Но дабы не отчаиваться и в своем положении нашел для себя плюс, в случившейся непогоде. Струи дождя смывали с него всю пыль, пот и грязь, что накопились на нем. Он даже вслух сказал:
– Эх, мыла бы сейчас.
Чавкая размокшими от дождя ботинками, шел рядом с Nэин, размышляя, – как ему теперь быть, куда отправиться, как жить ему беглому арестанту. Он настолько углубился в свои размышления, что вздрогнул от неожиданности, когда Nэин вдруг с ним заговорила, – Устал, наверное, молчать? И мысли тягостные в голову лезут, может, расскажешь, что с тобой случилось, что ты такого натворил, чем отяготил вину свою, что тебя в цепях и в клетке везли в рудники.
Адуи уже, удивленно взглянул на нее, как – то неожиданно было, что она вот так вот просто решит с ним, между делом поговорить, разузнать о нем. Но не в пример Nэин, он не стал отмалчиваться, хотя воспоминания о прошлом удовольствия ему не доставляли и горько, и больно было от них. Он начал, для порядку и для показа собственного достоинства с, наверное, стандартной в таких случаях фразы:
– Это длинная история.
– А мы пока никуда и не спешим, – ответила Nэин и еще раз удивила тем, что впервые за сегодня все же взглянула на него, взглянула сквозь разделяющие их струи дождя.
Адуи только собрался с мыслями и хотел начать повествование о жизни своей, как вдруг впереди меж деревьями, что – то мелькнуло. Решил, что показалось, но снова, что – то слабо – светящееся промелькнуло уже ближе к ним и скрылось в густых зарослях кустов.
Адуи замедлил шаг, вглядываясь сквозь серую пелену дождя. Предупреждающе придержал Nэин за рукав и замер на месте. Но ничего не происходило, ничто не мелькало, не передвигалось и слышен, был лишь только шум дождя. Nэин тоже остановилась, осматриваясь по сторонам. Медленно потекло время, прошла минута или минут пять или всего какие – то доли секунд. Как вдруг, стремглав нечто светящееся промчалось от кустов к корявой, с обгорелой и расщепленной видимо молнией верхушкой, березе и скрылось за ее широким стволом. Они были в нескольких шагах от нее.
Адуи встревожено и как – то затравленно смотрел, то на бело – черный, поросший лишайниками ствол, за которым притаилось нечто, то оглядывался на Nэин. Она, взяв забранный вчера у убитого стражника меч, за лезвие у гарды, протянула его ему. Проведя по лицу, стряхивая капли дождя, принял меч и рук Nэин. Почувствовав в ладони удобную рукоять меча, ощутив его тяжесть, в этот миг внутри Адуи, что – то встрепенулось, словно ему напомнили, КТО он есть. Плечи его сами собой расправились. И он встал гордо и прямо, лицом к затаившейся угрозе, за стволом березы.
Дождь резко прекратился.
Nэин подведя левую руку ладонью вверх, к солнечному сплетению, зашевелила губами, шепча, что – то невнятное. И далее ладонью правой руки медленно и плавно накрыла левую. Адуи снова оглянулся на Nэин, – что это она молиться, надумала, что ли? И если она молится, то как – то странновато.
