не сильно утомила меня.
– Давай присядем, – указал он в сторону диванов. – Приказать принести чай или, может, ты голоден?
– Нет, не нужно. Предпочитаю сразу перейти к делу, – Ответил я, как только мы разместились друг напротив друга.
– Похвально. Ты всегда был целеустремленным. Не то, что мой Генри, – маркиз раздражённо поморщился.
– Зачем ты подделал завещание отца? – не стал поддерживать разговор о похождениях кузена.
– Подделал? – уязвленно повторил он. – Да, что-то подобное я слышал от своего поверенного. Вот только доказательств нет, – дядя демонстративно развел руками. – Но даже если и так, я просто восстановил справедливость. Если ты приехал переубедить меня, то напрасно потратил время.
Он поднялся и подошёл к окну. По всему было видно, что дядя взволнован. Дыхание участилось, пальцы судорожно теребили край одежды, а взгляд нервно скользил по комнате, не задерживаясь ни на чем конкретном.
– Я приехал, чтобы воззвать к Вашей чести. Помимо явного нарушения закона подобным поведением Вы оскорбляет память моего отца, – я резко встал и приблизился к нему. – Предлагаю сознаться, пока мы ещё можем сохранить хорошие отношения. Я обещаю не выдвигать встречный иск.
– Хорошие отношения? – усмехнулся он. – И чем же ты недоволен? Я не выкинул тебя на улицу, оставил дом, содержание, и титул при тебе. Можешь жениться на безродной дочери богатого торговца, и проблема решена.
– Содержание? Вам прекрасно известно, что Карлтон почти не приносит доход, если не сказать иначе. А по поводу женитьбы, позвольте мне самому решать, – непроизвольно повысил голос. – Насколько я понимаю, Вы не готовы поступить по совести? – дядя молчал. – Тогда не смею более Вас задерживать.
Я быстрым шагом покинул комнату и, преодолев длинный холл, вышел во двор.
По дороге в Лондон несколько раз прокручивал в голове наш разговор. С одной стороны, я мог понять дядю. Закон о майорате не учитывает интересы младших сыновей, передавая все наследуемое имущество в пользу старших. Но с другой – я не находил объяснения его подлому поступку. Ведь, помимо Карлтон-Тауэрс, который он получил после смерти своего отца, я назначил ему приличное содержание. Тем непонятнее было его желание обречь меня влачить жалкое существование.
Перед визитом к Ричарду с тяжелым сердцем заехал в ломбард. Визит сюда я планировал еще в Йоркшире, заранее приготовив часть фамильных драгоценностей матери. Хотя внутренне я уже смирился с их продажей, но все же до последнего надеялся на положительный исход нашего с дядей разговора.
Судебный процесс затягивался, а, значит, потребуются деньги на адвоката. Да и появление в доме неожиданной гостьи не позволит сэкономить на слугах. От мыслей о Лане на душе потеплело. Впервые с момента вынужденного переезда Карлтон-Тауэрс больше не казался мне тюрьмой.
Получив от ростовщика деньги и расписку, я вернулся в экипаж и отправился к дому Ричарда.
– Мэтью! Рад видеть тебя! – воскликнул
