от чего?
– От убежища. Почти пришли.
– Сама дойду, – отправилась она по прямой делая меленные аккуратные шаги, проверяя вытянутыми руками нет ли препятствий.
Тёма не врезалась ни в одну крапиву, потому что Дэн приминал их все на ее пути, опуская под ноги Тёма широкие листья папоротника.
– Стой, – подсказал он. – Как ты хочешь? Быстро или медленно?
У Тёмы вспотели ладошки.
– Я… хочу… – произносила она по слову в минуту, но боль в глазах решила за нее, – быстро.
– Понял.
И тут Тёма почувствовала, как у нее подкосились коленки. И не фигурально, а на самом деле. Дэн надавил своими, и Тёма присела. Дернув ее к себе, Тёма приземлилась на что плоское и холодное, похожее на огромный таз.
Сгребая в охапку, Дэн прижал ее сильнее и толкнулся ногами. Ледянка покатилась вниз с холма по рассыпчатой земле. Тёма стиснула зубы, чтобы снова не визжать, только сильнее впилась в куртку Дэна. Голова пошла кругом… не от того, что ледянка вращалась вокруг себя, не от того, что копну волос Тёмы швыряло то ей в лицо, то в лицо Дэна, не от последних безумных дней… ставший тёмными из-за нее, но и такими особенными, как только рядом оказывался Дробников.
Ледняка упала в пластиковые шарики, которыми обычно наполняют детские игровые. Подтянув Тёму за обе руки, он вытащил ее из бассейна.
– Ты аниматор? Живешь в комнате смеха?
Тёма услышала радостный скулеж собаки, приветствующей своего вернувшегося хозяина.
– Аниматор, – посмотрел он на татуировку грустного смайлика, – из комнаты страха. Держись за руку. Тут… стройка. Я отведу тебя на кухню.
– Лучше в ванную. Хочу умыться.
– Капсаицин из перцового баллончика водой не смывают. Хуже сделаешь.
– А чем тогда? – слышала она, как распахнулась дверца холодильника, и ее пятна из серых и черных окрасились ярким белым.
Щуря глаза, Тёма уперлась взглядом в Дробникова. Согнувшись, он стоял к ней спиной и держался за распахнутую дверцу огромного холодильника в два разы выше и шире Тёмы. Тёплый свет окутывал его тело, обнаженное теперь до джинс. Кожаную куртку и остатки футболки он бросил на кухонный стол.
Перестав чесать мягкие уши пса, Тёма пошла на ощупь, желая запихнуть облитую перцем голову в морозильник.
Невесомым касанием подушечки ее пальцев опустились на прохладную броню. Таким ей представлялось тело Дробникова – пуленепробиваемым корсетом, защищенным от дроби, причиняющей боль. Даже кастеты на кулаках бугаев, не смогли пробить его тело.
Стоило Тёме чуть задержать касание, как где-то в глубине брони начало зарождаться тепло.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного
