дверь была приоткрыта. Чуть-чуть – на ладонь, не больше. Но этого оказалось достаточно, чтобы ощутить смутную тревогу и сделать шаг назад.
– Как‐то подозрительно, – нахмурился я.
Кто в здравом уме, скажите на милость, будет оставлять дверь открытой, да ещё и на ночь? Хотя, наверное, если ты спишь и видишь, как бы отдать концы, бояться в любом случае нечего. При самом худшем раскладе для тебя всё сложится очень удачно.
Ну, например, залетят какие‐нибудь вооружённые до зубов enfoirés[23] в масках, с автоматами наперевес. Схватят тебя в охапку, приставят стволы к вискам и скажут:
– Гони бабло, если хочешь жить.
А ты им:
– Пацаны, вы немножко не по адресу.
Очень удобно, можно даже не напрягаться, всё сделают за тебя. Возьмут под белы рученьки и доведут прямо до райских ворот. Мечта, а не сервис, правда?
Я так и сказал Принцессе, почти слово в слово. Она поглядела на меня чуть удивлённо, будто пытаясь понять, шучу я или нет. А потом улыбнулась, со знанием дела пояснив:
– Да это для кошки, – и указала на эластичный шнурок, привязанный к ручке. – Для Нихиль, – почти нараспев добавила она. И, помолчав, кивнула: – Но твоя теория мне нравится.
– «Ничто»? – уточнил я, покопавшись в памяти. – Эта кошка безначальна и беско… – и, не договорив, спохватился, прикусил язык. – Какая оригинальная кличка!
– Вообще‐то нет, – с желчной усмешкой отозвалась Принцесса. Она сделала вид, что не услышала ненавистного слова, и распахнула дверь. – Изначально идея принадлежала Сартру. Это его кота звали Ничто.
Тьма в квартире стояла хоть глаз выколи. Знаете, что мне вспомнилось? Серия комиксов про Карателя, нарисованных в нуарном стиле. Там тоже были плотные чёрные тени, резкие контуры и всё такое. Не подумайте, что я совсем башкой двинулся, просто берлога этого чувака в темноте выглядела почти трафаретной, плоской, как картинка. Кстати, судя по всему, здесь было два этажа: невдалеке виднелись лестничные ступени, уходящие вверх.
– Эй, Бу! – позвала Принцесса. Водя рукой по стене, она на ощупь отыскивала выключатель. – Бу, ты там ещё не сдох?
Откуда‐то сверху послышался шорох. И раздался крик – визгливый, режущий слух:
– Уходите! – Голос у этого мужика был высокий и резкий, как у петуха. – Убирайтесь отсюда! Или я прямо сейчас нажму на курок! Слышите?! – прогорланил он. – У меня пистолет! И я выстрелю!
Ничуть не смущённая Принцесса хмыкнула, щёлкнув выключателем. В глаза больно ударил свет, и с непривычки я сощурился. А когда осмотрелся, обнаружил, что стою посреди гостиной, соединённой с кухней. На столе валялись пустые коробки из-под пиццы, картонные ведёрки, забитые куриными костями, смятые салфетки.
А знаете, что было прекрасным дополнением картины? Кошка. Жирная, совершенно чёрная, она сидела на всей этой куче мусора, как
Ублюдки
