меня в ученицы взять! Я бы пошла хоть на край света за тобой!Она постоянно злилась, что никак не может обольстить меня.
– Тогда сыграем в карты? На желание? – спросил я.
– Ну нет, – открестилась Лиза. – Ты всегда выигрываешь.
– Потому что нельзя играть в карты и кости с инквизитором, Лиза. Жаль, ты поняла это на пятой партии…
– Хей, Каднер, – плюхнулся рядом Биголаш Медведь, толстый и неповоротливый с виду, но весьма ловкий на деле инквизитор, – слышал, очередной лес сжёг. Я в это время в вольных был, а там, как знаешь, таких, как мы нет, только охотники на тварей. Вот они то мне эту новость и рассказали, а заодно сказали проваливать, так как я их хлеб забираю.
– Вот нелюди, – прошептала Лиза. – Уже краёв не видят!
– Ну, я им сказал, что любой нормальный человек за такое богоугодное дело, как истребление чудовищ, денег не берёт. Они сразу с мечами накинулись. Я их тихонечко приложил и там оставил, у порога постоялого двора.
– Все правильно, Медведь, – похвалил я. – Осторожно и без крови. А то ещё порежут людей в таверне, что делать?
Биголаш согласно закивал и отхлебнул эля. Лиза начала озираться, внимательно оглядела публику и недовольно встала.
– Так, слишком скучно. Знаю, что надо спеть!
– Нет, Лиза, стой! – закричал я.
Но когда бард встает на стол, все знают, что становится слишком поздно. Она демонстративно достала лютню, взяла пару нот, и начала:
А в горах, где гном не роет,
Жил бесстрашный паладин.
От него вся нежить взвоет,
Даже если он один!
Все мгновенно притихли. Песня была известная и любимая в этом замке, а потому слова знали все. Однако первый куплет обычно отдавали барду.
Поскакал герой отважный
От вампира всех спасать,
Сел в таверне, выпил бражи,
Стал всех местных зазывать!
На этом начался кошмар. Вся таверна стала подпевать, а из всех посетителей петь умела только Лиза.
Не сдержался кровопийца,
Побежал скорей кутить,
Но смогла Церкви сестрица
Святу воду в чан налить!
Выпил эля страшный монстр
И от жара рот открыл!
Режет словно меч воострый
И всего в пыль обратил!
Паладин кутил неделю
Дамы стали окружать
Только звали менестрели
Лучше подвиг выполнять!
Испугался он не пасти
Злобной твари у лица,
А затяжной женской ласки
Ведь гораздо злей она!
Пьяные в хлам гости горланили строчки и просили Лизу исполнить что-то ещё. Она вышагивала по столам, кланялась и снимала шляпу.
Я вышел подышать воздухом и прислонился к стене таверны. Прохлада приятно покусывала кожу, и мне как будто бы становилось чуть спокойнее.
Из объятий нетрезвых
