какая боль её ожидает и потому она понимала, чего бояться. Однако в этот раз она не догадывалась. Она точно знала, что будет больно, но не представляла, как именно.
– Когда я нанёс мазь, она подействовала не сразу, поначалу ничего не происходило, она даже ничего не поняла, но буквально спустя всего минуту её стало коробить, она стала потеть. Жжение становилось всё сильнее, она начинала стонать, дёргаться, плакать. Я сел в свой стул и наслаждался представлением, мазь действовала долго. Около часа я просто сидел и наблюдал за ней, неспособный оторваться. Со временем она устала, присытилась той болью и мы сделали перерыв. Я снял её и бросил обратно в клетку, чтобы с новыми силами продолжить позже.
– Конечно же, удивлять её каждый раз невозможно. Я перешёл к более тяжёлым формам пыток. Начал предоставлять выбор, чтобы нагнать ужаса. На следующий день я взял металлический прут и положил его в огонь. Затем снова взял жгучую мазь, на которую она реагировала предсказуемо, поскольку уже знала, какой будет боль от неё. Когда металлический прут разогрелся, я предложил ей выбор. Либо мазь, либо она будет сношаться с металлическим раскалённым прутом. Конечно же любой нормальный человек выберет уже известную ему боль. Так я смог получить от неё страх перед раскалённым прутом. Страх неизведанного так предсказуемо возник. Будет ли боль от прута хуже, чем от другой пытки? Она приняла очевидное решение, потому что боялась, что ожоги лишат её половых органов навсегда. А мазь просто сделает больно.
– К следующему дню я предложил ей уже более сложный выбор, нагнетая страх от сношений с металлическим раскалённым прутом. Я предложил ей выбрать между ним и хлыстом, коим бы исполосовал всё её тело. Она замешкалась. Оба варианта для неё представляли неизвестность, какой из них хуже она могла лишь догадываться. Она металась в догадках, глаза метались, но в конечном итоге она выбрала хлыст. Она даже не представляла, как опытные мастера способны сечь мясо чуть ли не до костей. Многие теряли сознание от болевого шока. А её тело не знало до этого такой боли, оно явно было приучено к нежности.
– Когда я нанёс ей первый удар, как она закричала… Визг стоял неистовый. Я немного выждал и нанёс второй. После второго всё повторилось, а в её глазах я увидел то, чего добивался, снова отчаяние, мне снова удалось её удивить, я был так рад, каждый день мне удавалось удивлять свою пациентку. Она будто хвалила меня за мою работу, за моё мастерство. После семи ударов, она, к несчастью, потеряла сознание. Поэтому я снял её и положил в клетку. Однако моя работа не была окончена, о нет. Завтра мне опять предстояло её удивлять.
– К следующему дню я снова предложил ей выбор, но ставки выросли, стали более радикальными. Сношаться с раскалённым металлическим прутом или же надеть на ножки раскалённые металлические сандали? Скажу, этот выбор дался ей нелегко, поэтому я дал ей время, после чего выбор сделаю я сам. Одна минута на раздумья. Оба варианта казались ей столь ужасными, но я специально
