двинулся вперёд, игнорируя их.
– Нельзя дать ему уйти! Пхах.
Кашель паладинов становился сильнее и не проходил, в груди всё горело и сжималось. Воздух казался невероятно горячим и лёгкие жгло. Некоторые уже лежали и корчились от боли на полу.
– Остановите… – Задыхаясь упал последний паладин.
Гадо шагал по коридору, ничего не видя – это больше не требовалось. Он ощущал всё вокруг себя иначе: людей, пространство и даже самый слабый гнев. От жара кровь на его маске сохла – смотрится, должно быть, ужасающе – засмоленная поверхность пахнет гарью. Из-за угла коридора выбегают ещё паладины, уже больше, чем ранее, едва замечают Гадо – приходят в короткий ступор.
– Осторожнее! Он одержим могущественным демоном, не иначе! – Громогласно заявил один из паладинов, судя по всему, один из командиров.
Они встали вместе, создав плотный строй в коридоре, и, держа оружие наизготовку, медленно двинулись вперёд на врага. Неторопливой уверенной поступью, шедший на них Гадо, протянул свою правую руку к стене сбоку, стирая о холодную стену пальцы по ходу движения. От них остались жжёные следы на камне, очень быстро все стены, пол и потолок в коридоре стали растрескиваться, а из щелей начал валить жар и чёрный дым с сажей.
– Не отступать! Ни шагу назад! Мы в Имплосеонате – это священное место, мы не позволим демонам расхаживать здесь, как у себя дома, пусть перед нами встанет даже сам Сатана!
Треск камня становился всё громче, щели шипели, будто вот-вот разорвутся от давления. Паладины начали паниковать, они больше не могли игнорировать жгучие струи воздуха, несущие дым и сажу, обжигающие, – те заставляли их закрывать глаза, щуриться. Коридор заполнялся дымом всё сильнее, из щелей стало вырываться мрачное дымное смрадное пламя. Строй сломался, крики в дыму, всё чёрное, в саже, почти ничего не видно. Под ногами кто-то вопит от боли, воздух горячий, удушающий, все ищут, куда спрятаться от огня из щелей, все расталкивают друг друга, люди жарятся в доспехах заживо. Непонятный смрад стал перебиваться запахом, как в жаровне, когда готовят мясо. И никто не успел понять, что именно произошло, за несколько мгновений нечто похожее на человека дотронулось до стены и меньше, чем за полминуты они оказались в ловушке, сжигаемые заживо.
– АААХРРХ! Я не хочу! Не нааадооо… – Орали паладины. И без того узкий коридор казался ловушкой, которая станет для них могилой. Некоторые побежали вперёд, не глядя, в сторону Гадо. Но коридор уже полностью превратился в жаровню. И сзади и спереди происходило одно и тоже, бежать было некуда. Не добежав никуда, паладины попадали на пол, шарахаясь в стороны от сжигающего лёгкие воздуха, раскалённого металла собственных доспехов. Но у всех падших, через хрипоту и неразборчивые мольбы с просьбами прорезалась фраза: «Отдайте ему это! ОТДАЙТЕ ЕМУ МЕЧ»!
Когда Гадо дошёл до их скопления, там уже лежали обгоревшие трупы, в золе и саже, с почерневшими доспехами, а на лицах их застыл ужас. Наступила зловещая тишина, раздавались только шаги
