не знаю за что я извиняюсь: за ту сцену, которую мы устроили или за всё, включая проступки Зои. Но в этот момент у меня будто гора с плеч свалилась. А вместо ожидаемого облечения пришла боль, которую я всё это время игнорировала.
Теперь я в полной мере ощущаю каждую царапину и ушиб, а особенно то, как моя кожа адово чешется от укусов. Ощущение, будто я сижу в крапиве. И попытки как можно теснее прижаться к холодному камню – мало чем помогают.
Я вглядываюсь в лицо Долоса, пытаясь отвлечь себя мыслями. Но и это не уменьшает мою боль.
Попала в другой мир, называется. Устроила себе приключение в Лето. Браво, Зоя. Умница. Так бойко хваталась за любой шанс выжить в своём мире, а сейчас могу умереть в чужом. И всё из-за чего? Из-за какой-то нелепой перепалки.
– Зои? – подал слабый голос Долос, и я тут же расплакалась от облегчения и переполнивших меня чувств. – Ну, ну, чего плачешь. Вон даже бородавки выскочили.
– Пытаешься шутить?! – рассмеялась я, ткнув его в плечо. Правда, попала прямо в рану, отчего оборотень зашипел, стиснув зубы. – Прости, прости…
Муж поймал мою руку и, приложив к сердцу, мягко произнёс:
– Спасибо, что спасла.
Я разрыдалась ещё больше и вообще перестала видеть что-либо перед собой. Стало совсем неважным, что было до. Всё остальное как будто потеряло смысл.
– Это тебе спасибо, что спас меня от этого треклятого камня…
Я наклонилась к Долосу, намереваясь поцеловать его в лоб, но вместо этого нашла его губы.
Поцелуй вышел мимолётным, но именно он принёс мне спокойствие и расслабленность, хотя тело продолжало ныть и зудеть. Теперь всё будет хорошо. Я точно знаю.
– Зои! – вдалеке послышался чей-то крик. Я не сразу смогла разобрать, кому он принадлежит, но оборотень нашёлся с ответом. Оказывается, это кричит Лаос.
Последнее, на что меня хватило – удивление. А затем я провалилась в крепкий и мрачный сон.
ГЛАВА 25
С трудом разлепив веки, я сел на пыльные ступени и потёр ноющие от боли виски. Такое ощущение, будто мне кувалдой череп размозжили. А судя по тому, что я не могу вспомнить, как очутился на заднем дворе виллы и уснул в грязи, – стёрли парочку фрагментов из памяти.
Встал, пошатываясь, – ещё не до конца протрезвел. Во рту так гадко, словно все эти три дня я пил не вино, а ел козий помёт. Похоже, мне стоит наведаться в винодельню и устроить там взбучку, а заодно и выпороть всех, чтобы иной раз не расслаблялись.
Еле как разделся и доковылял до душа. Пожалуй, не стоит мне так больше напиваться – перед глазами всё расплывается, а желудок, кажется, сейчас вывернет наружу.
Давно я так не перебарщивал с вином. И от этого невыносимо тошно, потому что навеивает воспоминаниями, которые я напрочь хочу забыть.
Прохладная вода остужает кожу и сбивает весь пот, который не смывал неделю. Признаться, дело вовсе не в дегустации терпких напитков, а в том, что мне попросту было лень.
