быть в центре внимания. Находившиеся в кафе люди посматривали в его сторону с интересом и уважением. Он был весьма импозантен, в своей черной коже и своем элегантном высокомерии.
Президент, между тем, продолжал свое выступление. Он объяснял, что понимает, какими трудностями «конфинеман» может обернуться для населения. Он обещал всестороннюю поддержку: выплату пособий, отмену коммунальных платежей, кредитные каникулы и прочее в том же духе. На эти цели государство выделяло огромные суммы, миллиарды евро. Президент чуть развел руки в стороны,– получилось опять невпопад: будто вместо поддержки, он выразил недоумение.
Камарк усмехнулся.
–Я даже знаю того, кто ему речи пишет, – заметил он по-французски Клотильде и перевел свои слова по-английски Брыкину.
–Ай ноу ту,– отозвался Брыкин.– Хиз вайф. Как сказать «бабушка»? – он посмотрел на Норова.
–Гранма,– подсказала Ляля.
–Хиз грама,– повторил Брыкин.
Камарк снисходительно улыбнулся, показывая, что оценил шутку, и потрепал Брыкина по плечу. Он со всеми держался мэтром, даже с Брыкиным.
–Приедешь завтра к нам в Броз-сюр-Тарн? – спросила Клотильда Камарка.– У Мелиссы день рождения. Мы собираемся в двенадцать. Она будет рада тебя видеть.
–Она меня помнит? Поцелуй ее за меня! Вообще-то завтра утром я собирался кое-что показать моим друзьям,– он кивнул на Брыкина и Лялю.– Они просили подобрать пару домов для их знакомых из России. Вряд ли мы к обеду успеем завершить… Погоди, а твой отец там будет?
–Конечно! Неужели он пропустит день рождения Мелиссы?!
Камарк заколебался.
–Мне нужно бы с ним переговорить… Я звонил ему пару раз, но он был очень занят… Попробую заскочить на минутку. Ничего, если я приеду с ними?
Просьба была не из приличных.
–Вообще-то мы рассчитывали на определенное число гостей, – замялся Даниэль.
–Даниэль! – предупреждающе подняла голос Клотильда.
–Не волнуйся, я заплачу,– насмешливо бросил Даниэлю Камарк. Это был ответ маркиза лавочнику.
–Дорогие соотечественники! – воззвал президент.– Мы с вами на войне! Но мы обязательно победим!
На этой высокой ноте он завершил выступление. Камарк расцеловался с Клотильдой и отбыл вместе с Брыкиным и Лялей.
* * *
Слова президента о предстоящей опасности не вызвали у посетителей кафе особого страха. Деревенские французы, в отличие от парижан, чрезвычайно оптимистичны; они рождаются и умирают в незыблемом убеждении, что с ними никогда ничего плохого не случится, – для того, собственно, они и выбирают правительство, чтобы оно о них заботилось, – и на этом свете, и на том.
–Так я не понял, это карантин, или что? – спросил кто-то.
–Каникулы,– весело отозвался другой.
Несколько человек засмеялось.
–Какие ж каникулы, если из дома выходить нельзя! – возразила его спутница.
–Он не сказал, что нельзя,
