не могла.
– Что вы хотели, Виолетта Максимовна? – терпеливо спросила она.
– Что я хотела? – Та сардонически рассмеялась. – Я хотела, чтобы мой сын был счастлив! Чтобы он в свое время встретил достойную женщину, создал семью…
Лена хотела было напомнить, что у них с Алексом и была семья до недавнего времени, но не смогла даже слово вставить.
– А вместо этого, – продолжала Виолетта Максимовна, – вместо этого ему попалась ты! Ты присосалась, будто клещ, ты опутала моего мальчика, еще такого молодого, наивного, ты заставила его жениться… Он такой скромный, порядочный, он просто не мог поступить иначе!
Это было что-то новое! У Лены просто дар речи пропал. Конечно, она всегда знала, что свекровь ее недолюбливает – за десять лет, что они с Алексом прожили вместе, Виолетта Максимовна ни разу не проявила теплых чувств. Нет, она не ругалась, не устраивала скандалов, но всякий раз, общаясь с ней, принимала вид страдающей благородной дамы, которая никогда не позволит себе унизиться до каких-то мелкотравчатых семейных дрязг… Хотя, впрочем, не упускала случая тонко намекнуть, что ее сын, такой умный, красивый и талантливый, мог бы найти другую девушку – красивую, успешную, из богатой влиятельной семьи, хозяйственную и аккуратную, любящую готовить, много зарабатывающую, хорошо воспитанную, и при этом – кроткую и покорную. Как это все можно совместить в одном человеке – Лена себе не представляла, но старалась тянуться к недостижимому идеалу по мере своих скромных возможностей. Получалось не то чтобы очень, но, поскольку Виолетта Максимовна появлялась в их с Алексом жизни нечасто, это еще как-то можно было пережить.
Но Лена даже не догадывалась, что в глазах свекрови была просто монстром, а потому – объектом столь чистой, дистиллированной ненависти.
– Ты сломала судьбу моего сына, украла его лучшие годы! Из-за тебя, вместо того чтобы заниматься наукой, он вынужден был искать какие-то подработки, бегать по частным урокам, даже торговать…
«Вот час от часу не легче! – думала Лена. – Теперь, оказывается, я была жадной тварью, которая тянет деньги из мужа, притом что все эти годы мы жили в основном на мою зарплату! Оказывается, из-за меня он не сделал карьеру в науке, а то бы, наверное, уже Нобелевскую премию получил или что там дают историкам…»
Она понимала, что этот бессмысленный (и унизительный!) разговор давно пора прервать, но почему-то продолжала сидеть и выслушивать несправедливые обвинения, не смея даже возразить и презирая себя за это.
А Виолетта Максимовна между тем не собиралась останавливаться.
– Думаешь, я не знаю, что все твои якобы книги на самом деле написал он? Ты использовала его, а когда он тебе надоел – просто выкинула, как тряпку!
Тут ее голос приобрел небывалую раньше высоту, просто библейскую эпичность.
– Я хочу тебе сказать: когда-нибудь – и очень скоро! – ты сильно пожалеешь об этом, но будет поздно! – торжественно произнесла
