потому, что это было действительно нечто переломное в жизни, трагическое и судьбоносное одновременно, как для Марии, так и для меня. Для нее, потому что она все это время жила с надеждой, а теперь оказалась в положении навечно покинутой своим женихом и оставленной без всяких надежд. Для меня, потому что я оказался фактически не у дел, брошенный и никому не нужный в этом чертовом городе с его базарами и толпами, с его ювелирными лавками и запахами пряностей и специй, сочащимися из раскрытых окон кофеен.
Это был такой момент в жизни, когда одиночество начало перерастать из привычного моего состояния в отвратительное, постоянно преследующее меня наказание за что-то, чего я никак не мог понять. Возможно, я начал просто фантазировать, как уже бывало не раз, когда я встречал редких особей женского пола, отличавшихся особыми неповторимыми чертами. Я представлял эту завораживающую женщину рядом с собой, медленно ступающую, затем сидящую и наконец лежащую на моем плече. Наверное, это был какой-то идиотизм, картинки воспаленного воображения, которые я с таким упоением рисовал сам себе от отчаяния. Я не знал, чем заняться еще несколько дней, слоняясь по чужому городу, который становился мне все более противен. Протащил себя словно во сне, ничего не ощущая, еще несколько раз по узкой улочке со столиками рядом со входом в гостиницу, но той женщины с теплыми серыми глазами там не было. Да если бы даже и была, не знаю, решился бы я снова подойти к ней, чтобы еще раз быть отвергнутым.
В конце концов, кажется, это был прохладный и дождливый день, стоя прямо напротив чертовой кофейни, я вдруг почувствовал легкий толчок сзади, который чуть не выбил меня из равновесия. Я оглянулся и увидел старика в синем пиджаке с палкой, ведущего под руку толстую тетку. Старик гневно кричал мне что-то по-турецки и размахивал своей палкой. Видимо, я помешал им, так как расстояние между столиками и стеной противоположного дома было слишком мало. Я не удивился такому грубому обращению, так как в последнее время местное население все чаще открыто требовало ограничить количество туристов в подтопленном и уже не таком привлекательном городе. Власти запустили гидротехнические проекты, и в некоторых районах передвижение людей было сильно ограничено, в какие-то важные точки вообще невозможно было попасть, отсюда росло раздражение в отношении приезжих.
От толчка старика я фактически оказался прямо перед входной дверью в гостиницу. Я долго смотрел на эту дверь, затем повернул голову направо, налево, потом медленно вверх – там капали с крыши мелкие капли. Мне сильно захотелось напиться, и я подумал, может заказать бутылку ракии, но тут меня пронзило что-то, как будто из груди поднялась вверх волна, толкающая тело и мышцы и придающая уставшему организму больше энергии. Нечто похожее я испытывал когда-то во время военных действий и довольно часто на татами в спаррингах с противником. Неожиданно я подумал, что не случайно меня толкнул этот противный турок. Он как бы встряхнул мое застывшее
