хуже, – округлила глаза Марта, но потом улыбнулась. – Но я его понимаю. Мама скончалась при родах, он растил меня сам. Думаю, растить девочку такому суровому человеку было не просто. Я знаю, что он меня очень любит, и потому прощу ему всё.
– Звучит пугающе.
– Ничего особенного, – поспешила поправиться Марта, – просто меня растили скорее как мальчика. Благородных девушек в нашем захолустье не было и нет, так что придерживаться нежного образа в качестве образца для воспитания не получилось. Отец говорит, что воспитывает меня так, как воспитывали его, потому что не знает, как по-другому.
– Что насчет гувернанток?
– Отец бы в жизни не доверил меня чужому человеку.
– В точности, как мой, – я опомнился, – по крайней мере, что касалось сестры. Мною, младшим сыном, больше занималась мать.
– Наследник рода твоя сестра?
Я кивнул.
– Переживаешь из-за этого?
Вопрос Марты был резонным. Девочки становились наследницами рода при двух условиях: право рождения – девочка должна была быть первенцем и иметь внушительный магический потенциал среди детей. В остальных случаях на наследство претендовал мальчик.
– Нисколько, – это было правдой. – Скорее рад. Сестре досталась вся ответственность. Я по сравнению с ней могу делать всё, что хочу.
– Так уж и всё?
Я чуть скривился – иногда Марта проявляла чрезмерную скрупулёзность к деталям.
– Я преувеличиваю, конечно, но с меня не спрашивают, как с неё. Я уже этому рад. А ты? – поспешил я перевести разговор в более безопасное русло.
– Я?
– Сколько вас в семье? – про Марту я знал ничтожно мало, и хотел узнать больше.
– Увы, я стала первым и единственным ребенком в семье. Отец больше не женился.
– Не могу не думать о нём с уважением, – честно отозвался я, и Марта кивнула.
Дело было в том, что оставлять только одного наследника, когда несчастные случаи были обыденным делом, к тому же дочь, которая всегда могла поддаться велению сердца и покинуть семью, взяв фамилию мужа, было рискованно. Тогда весь род мог попросту кануть в лету.
Обычно главы семей женились повторно по смерти супруги или супруга, хотя бы для того, чтобы обзавестись большим количеством наследников. То, как поступил отец Марты говорило о крайней степени преданности покойной жене. Падчерицам почти всегда жилось худо при мачехах и, конечно, мог родиться мальчик, к тому же более сильный.
Впрочем, насчет сил Марты у меня уже имелись некоторые сомнения.
Но спросил я не об этом.
– Значит, твой отец отдаст тебя только тому, кто согласится войти в ваш род?
Марта снова кивнула.
Мужчина, как и женщина, мог перейти в другой род, но на практике такое происходило относительно редко. В таких случаях должен был быть действительный интерес к роду девушки и парень не должен был быть наследником собственного рода. К тому же существовало
