чуть не погибли!
– Я тоже согласен выделить деньги на поимку виновника, – лекарь Плантаж Угодник преданно посмотрел на Бадьяра. – Человека, осмелившегося покуситься на жизнь лучшего барона Сычигорья! Восемь златниц!
Лекарь Плантаж произнёс обещание громче всех, надеясь, что барон отметит его старания. Но Бадьяр Широкий уже пришёл в себя и решил показать силу. После криков о диверсии он посмотрел на воеводу и злобно выпалил:
– Кто пропустил завороженного в мой дом?
На помощь подельнику пришёл Мортус. Он приблизился к чану с бароном и поклонился:
– Мой покровитель, прикажите доложить о том, что здесь произошло?
Бадьяр скривился от выдержки казнахрона. Толстяк завидовал его собранности. Ладно Гидон, он опытный воин и многое повидал. Но хладнокровие тощего казнахрона раздражало барона. Бадьяр фыркнул и непроизвольно выпустил газы. Пузырьки с шумом появились на поверхности воды. Тёмненькая девушка, за недостаток ума прозванная Эльзой Ветер, опять засмеялась, но поняв, что оплошала, быстро заткнулась.
– Дура, – беззлобно прокомментировал барон и обратился к Мортусу. – Прошу, мой преданный казнахрон. Доложи, что знаешь.
Как опытный интриган, Мортус Идилий Кат решил воспользоваться локальным поражением, чтобы выиграть войну. Он понимал ошибку Гидона в допуске завороженного, но открывшаяся перспектива приятно разволновала казнахрона. Мортус начал докладывать, публика внимательно слушала.
– Я понимаю, достойнейшие люди, что ваши мысли заняты гнусным покушением, так ловко предотвращённым смелым воеводой, – Мортус кивнул белой головой в сторону Гидона. Не мешало напомнить толстяку, кто его спас. – Но мы забыли про важный момент. Каким образом и в какой день произошло покушение.
– Ворожба насилия! – догадался один из присутствующих и знать зароптала.
– Проклятье! – крикнул барон и помрачнел.
Первоначальный страх Бадьяра, похожий на испуг от громкого звука, и последовавшая за ним истерика, скорее наигранная, сменились безысходностью. С покушением он разберётся, не в первый раз. А вот нарушение королевского закона неизбежно вело к гибели. Закон запрещал ворожбу насилия в королевский день. Пока солнце не сядет, во всех баронствах запрещена ворожба насилия. Грабежи, разбои и убийства, совершённые без применения магии, не интересовали короля. За порядком следили барон с воеводой. Но магическое проявление, ведущие к повреждению или смерти человека, неизбежно наказывалось. Всегда доставалось власти. Барон и управленческая четвёрка уничтожались. Но бывали случаи, когда король насылал хворь на всю знать и те гибли в мучениях.
– В переживаниях мы забыли, какой сегодня день, – сказал Мортус.
– Но Гидон обезвредил отравленного! Ворожба не случилась.
Казнахрон усмехнулся, и, не поворачиваясь к автору возражения, коротко бросил:
– Думаете, злодей не повторит
