молча развернулся, домой поехал. Искал меня Кощей неустанно. Засылал слуг своих, и колдовских, и человеческих, чтобы они весь край обошли, меня отыскали. Колдовством своим поля и леса накрыл, чтобы если появлюсь где, чары ему знак подали. Но только ты, Кирилл, нашёл, где я пряталась. Чтобы скрыться от Кощея приняла я облик змеиный, на валуны наложила чары сокрытия огненные, дабы слуги Кощеевы мимо прошли, внимания не обратили, колдовские чары Кощеевы возле валунов рассеивались. Змейки да ужики мне еду приносили, а я жила в этом месте, ждала, когда назначенный моим отцом срок закончится. Почти дождалась. Всего семь лун осталось до срока, как один доблестный воин решил возле моих валунов костёр разложить. Разложил, да и спалил огнём человеческим мои огненные чары колдовские. Чары сокрытия спали, и совсем чуть-чуть, миг малый, оставался до того, как Кощеево колдовство меня бы заметило, но ты меня спас, на себе укрыл, приютил до срока. Не побрезговал затаиться от товарищей, не побоялся их презрения. Теперь же Кощей не имеет больше надо мной власти, я свободна. Если будешь в Змиевых горах, крикни громко: «Василиса! Я здесь!» выйду, проведу в замок, и отец мой тебя за спасение наградит. Благодарю тебя за всё, воин Кирилл, но теперь должна я вернуться к отцу. Если не вернусь, пойдёт он войной на Кощея, и много невинных может погибнуть». Сказала так Василиса, обернулась змейкой, за порог скользнула, и исчезла. Только я её и видел.
Кирилл замолчал, молчали и его товарищи. Серёга сидел, и видел в грёзах, как наяву, огромный замок Змея Горыныча, и выезжающий из ворот кортеж Кощея с Василисой. Видел стремительное бегство змейки Василисы. Видел Змея, грозно нависшего над Кощеем. Сердце кольнуло чувство какой-то неправильности, недосказанности. «Но ведь это не вся история!» – воскликнул Серёга – «Не мог Кощей так всё оставить, отступиться просто так!»
– А ведь парень прав, – пророкотал Илья – ты не всё нам рассказал, рыжий.
– С интуицией и у вас, и у меня, всё в порядке, – улыбнулся Кирилл – Действительно, было и продолжение.
Вы же понимаете, что после рассказа Василисы я не мог ни есть, ни спать, думал только о ней. Неделю мучился, пока собирался в дорогу. Вот вроде всё собрал, а внутренний голос под руку толкает: возьми оружие, возьми оружие. Край-то наш мирный. Правда, в горах места дикие, необжитые, но и там нет никого, кроме зверей, воевать не с кем. А вот зудит внутри, толкает: вооружиться на битву надо. В нашем деле интуиция много значит. Кто послушался, тот жив остался, а кто проигнорировал, того с нами уже нет. Так что я хоть и в гости еду, но опустошил свой тайник: кинул в багажник на всякий случай автомат, пару пистолетов, патроны, гранаты, броник. Собрался, да и поехал к горам, где Змей Горыныч обитает. А как поехал, так сразу на душе легко стало. Вот такое чувство, что всё, что было со мной до того момента, всё было ненастоящим, а с этого момента всё всерьёз, настоящая жизнь начинается, и вот всё я делаю правильно. Еду аккуратно, о Василисе думаю. Дорога серпантином в горы всё выше забирается, пики синеют, вечным льдом сверкают, я к ним всё ближе
