мы обратно в Ковес, и хотя поздно, но в тот же день успели приехать на корабль.
В характере англичан, в самой их наружности есть нечто особенное, собственно им принадлежащее. Любовь к отечеству и ко всему своему производит в них известную английскую надменность. В опрятности, рукодельях и богатстве они превосходят всех европейцев. Английская чернь величает иностранцев общим именем: французская собака; одни только русские исключены из сего уничижительного звания: их называют рушин добра, то есть русский, добрый человек. Матросы наши удивительным образом уживаются с английскими: они, кажется, созданы один для другого. Встречаясь в первый раз в жизни, жмут друг у друга руки и, если у которого есть копейка в кармане, тотчас идут в трактир, усердно пьют, дерутся на кулачках и, выпив еще, расстаются искренними друзьями. Ничего не забавнее, как слышать их разговаривающих на исковерканном, составленном из русских и английских полуслов языке, который одним им понятен и, кажется, свойственен одним матросам. Часто не останавливаясь, говорят они оба вдруг, один по-английски, другой по-русски и таким образом весьма охотно, по нескольку часов сряду, беседуют о важных предметах. Посредством общепонятных звуков, которых нет ни в каком языке, матросы сообщают свои мысли всякому иностранцу, и их понимают гораздо лучше, нежели например офицеров, которые сим средством пожелали бы объясняться. Все иностранные имена, морские термины и названия снастей, употребляемые на кораблях, матросы наши странным образом превращают, делая обыкновенно похожие на них произношением русские слова, как, например, корвет «Помона» называют «Помора», «Мельпомена» – «Малая Помора»; «Амфитрида» – «Афросинья»; и так далее.
Со времен королевы Елизаветы Англия начала пользоваться выгодами торговли и на сем новом поприще явила особенную свою способность. Страсть к приобретению богатства, дух торговли постепенно возрастали и утверждались вместе с вольностью. Когда все правительства европейские пожелали иметь в других частях света свои колонии, дабы золотом их обогатить отечество, английское показало наибольшую деятельность. В немногие годы число купеческих судов знатно увеличилось, военные флоты явились во всех морях, богатейшие французские, испанские и голландские поселения завоеваны, и в наше время преимущество Британии на морях возвело народ на высшую степень благосостояния. Разделение ремесел при постоянном попечении правительства привело все художества, все изделия в совершенство. Сам король, будучи участником и покровителем торговых обществ, поощрил богатое дворянство поверить им свои капиталы, чем предприимчивость оборотов до того распространилась, что выгоды сделались верными, а потери нечувствительными. Скупая материалы у тех народов, коих рукоделия находились еще в несовершенстве, и обрабатывая оные на своих фабриках, могли они, чрез уступку цены, сделать английские товары в Европе необходимыми; ибо оны продавались лучшей
