с себя неприятных дел на подчиненного. Работы в своем корпусе для генерала Яковлева было более чем достаточно; необходимо было прежде всего возможно скорее устранить некоторое расстройство частей в результате боев 15 августа, а главное – натянуть выпущенные было вожжи управления, чтобы войска почувствовали снова, что ими твердо руководят. Между тем генерал Яковлев понял свою роль так, – по крайней мере практически это так вылилось, – что он командир над двумя командирами корпусов[71]. Это же дало повод и генералу Потоцкому спихнуть с себя неприятные дела по дивизии на назначенного им временно командующим дивизией командира 35-й артиллерийской бригады генерал-майора Мейснера[72]. Он также решил переехать с начальником штаба в Старое Село. Когда к нему обращались с вопросами по дивизии, он даже отвечал, что это не его дело, что у вопрошавших есть начальник дивизии. А генерал Мейснер, когда ему сообщили, что он должен вступить в командование дивизией, воскликнул просто: «Что же я буду делать, ведь я же ничего не знаю!» Фактически дивизией заправлял старший адъютант генерального штаба капитан Георгиевич[73]. Кажется это и к лучшему было: дивизия с честью вышла из трудной обстановки в результате боев 15-го.
Итак, 16-го после обеда командир корпуса со штабом отправился в м. Тышовцы, чтобы там обосновать ставку своей новой роли. У южного выхода из Старого Села мы увидели выстроившихся нежинцев. Стоял хорошего состава батальон со знаменем. Командир корпуса поздоровался и задал несколько вопросов командующему полком, старшему штаб-офицеру, который отвечая, доложил, что это все, что осталось от Нежинского полка. Мы этому поверили в тот момент. Но потом оказалось, что это неверно. Через три дня Нежинский полк значительно возрос в своем составе вернувшимися к полку бродившими и разыскивавшими его чинами, которые наиболее поддались панике 15 августа и развили наибольшую инерцию по пути спасения себя.
У с. Наброж мы встретили обоз 17-го гусарского Черниговского полка, под командой знакомого мне по гарнизону г. Орла офицера, который спрашивал нас о местонахождении полка. Мы не могли удовлетворить его ответом. Между с. Наброж и м. Тышовцы наш путь пресекала колонна трофеев 10-й дивизии, взятых ею 15-го. Впервые мы увидели пленных австрийцев, обоз их, лазаретные линейки и пр. Все это направлялось в Грубешов.
Около 4–5 часов мы прибыли в м. Тышовцы. Здесь встретили генерала А. Драгомирова со штабом, начальника Сводной дивизии[74] (Гусарская и Уланская бригады без артиллерии). Дивизия стояла в районе Тышовцов. Расположившись в одном из больших домов на площади, мы тотчас занялись установлением связи и писанием приказа «по группе корпусов». Через Тышовцы с фронта 5-го корпуса направлялись в тыл раненые и пленные. Первые большею частью мрачно рисовали картину их фронта. Говорили о сильном натиске противника, больших своих потерях и трудности удержания фронта. Мы не особенно верили этому, так как официальные сведения рисовали не столь мрачными красками положение, тем не менее под влиянием пережитого уже,
И что для этого ему прежде всего необходимо переехать в м. Тышовцы – центральный пункт в тылу двух корпусов. –
Генерал А. Драгомиров в это время возглавлял 2-ю отдельную кавалерийскую бригаду; очевидно, речь идет о временном соединении из двух бригад.
