волшебницу во все глаза.
– Хороших тебе выходных.
– Тебе тоже.
Юный Майский развернулся и скрылся в Черном.
Лидия вышла из коридора, в общем холле, который был, по сути, владениями Лидии, лежала тишина и не горел свет. Прямо по курсу виднелся ее длинный стол, чуть ближе общий стол с бумажками, а еще ближе общая кухня с вечно сломанным вендинговым автоматом. По левую руку двери. Одна из них, нулевая, была дверью домой. Только сейчас она увидела неорганично накренившегося мужа. Дверь номер ноль была приоткрыта, чего обычно Евгений никогда не допускал. Спрятав за спину остатки коньяка, Лидия, крадучись, подошла к нему. Он был в подобии оцепенения: красные глаза, под которыми дорожки закристаллизовавшейся соли, приоткрытый рот с потрескавшимися губами, а вся его шея сухая, но липкая, а хлопковая кофта хрустит под пальцами, будто просоленная.
– Засох, значит. – мгновенно поняла урожденная, как маг природы, Лидия.
Она подошла вплотную, скосила плечи и извернула шею так, чтобы подобраться к его родному, замершему в раздраженном выражении лицу. Еле ощутимо коснулась губами его задубевших губ и тут же отпрянула, чтобы оценить результат. Ничего не произошло. Лидия пожала плечами, развернулась, прикончила коньяк, бросила бутылку в общую урну, в которой раздался звон стекла о стекло, пошла к кадке с развесистым фикусом у своего стола, взяла лейку. Что удивительно, она не испытывала ни капли так хорошо заметного, вылезающего колючками раздражения. Наоборот, было даже немного смешно.
Евгений испустил хриплый вдох, согнулся и страшно закашлялся. С пшеничных его волос, потемневших от влаги, капала вода. Он омывался ладонями, как шиншилла.
– Что так долго, черт побери?
– Не за что, – сказала она. – Вы опять поругались?
– В ту сторону пробегал твой ментал, я что-то ему сказал, не помню, а он меня…
– У него злой язык. И он не “мой ментал”.
Евгений выпрямился, лохматый, на очках капли воды.
– Почему от тебя водкой пахнет?
– Это Веры Павловны.
– А он шел к Вере Павловне?
Лидия замялась.
– Да.
– И зачем?
– Не знаю. Почему ты у меня это спрашиваешь?
– Потому что когда я спросил его, он меня проклял, логично? А знаешь, что не логично?
Лидия отступила на шаг назад и скрестила руки на груди.
– Ну давай. Поделись своими чувствами.
Он начал загибать пальцы.
– Не логично, что женщина, которую ждут дома, задерживается на работе. Это раз. Не логично, что этот темный урод с неопределенным уровнем силы бегает по Белому отделу, когда здесь никого нет, и кидается настоящими проклятиями. Это два. Не логично, что вместо того, чтобы пить со мной, ты пьешь с алкоголичкой Верой Павловной, которая только и может, что конвертировать зарплату в космополитен. Это три. Но самое нелогичное, что я пострадал, я был заколдован, на меня бросили темную магию, а ты сейчас стоишь и лыбишься.
– Прости. – Лидия попробовала убрать
