и так оставляет желать лучшего.
– И я, пожалуй, спать. – Отец поднялся с дивана вместе с мамой, сдвинув очки на лоб и потирая пальцем глаз. – Лучше бы я не ложился подремать, теперь никак не могу проснуться.
Винус тоже встала. Она была на полголовы выше мамы, поджарая, с крепкими руками и ногами, с высушенной солнцем и ветром чёрной кожей и глубоко посаженными карими глазами. В Винус всегда чувствовалась энергия, будто в любую минуту она может сорваться с места и пуститься в пляс. Улыбчивая, говорливая, лишённая и тени обидчивости или злобы, но при этом способная быть собранной и серьёзной, если того требовала ситуация, она была невероятно лёгкой в общении. А её искренняя влюблённость в свою работу была до того заразительной, что я, признаться, порой завидовала и задавалась вопросом: смогу ли я когда-нибудь найти то, что захватит меня с головой, и чему я буду готова подарить всю себя, без остатка?
Ленивым бездельем денег не заработать.
Палеонтология была жизнью Винус, её страстью. У мамы тоже была страсть, которая закончилась неудачей и принесла ей несчастье. А что до отца… Последние годы он просто делал то, что у него хорошо получалось, но не горел своими идеями, не болел за них душой. Будто потерял вдохновение. Может, поэтому он теперь пребывал в болезненной прострации, выпадая из реальности и окунаясь в глубины депрессии. Я много думала об этом, пытаясь понять, куда мне стоит двигаться дальше и что делать после окончания школы, прокручивала в голове разговоры с отцом о его творческом пути, вспоминала, как начинали сиять глаза матери, когда она заговаривала о начале своей былой карьеры, и как потухали, когда речь заходила о нынешней работе – хорошей и высоко оплачиваемой, но не снискавшей в ней особого отклика, – но так ни к чему и не пришла. Пока одни сверстники зажигали на тусовках, а другие занимались учёбой и хобби, я просто ничего не делала. Гуляла, сидела дома, бесцельно ходила по вечеринкам, не приносящим мне особой радости. Головокружительный досуг. И, в общем-то, меня всё устраивало, однако это не могло длиться вечно.
Отец с мамой ушли наверх. Винус выключила свет на кухонной половине, оставив лишь подсветку вытяжки над плитой, достала из навесного шкафчика большой пузатый бокал и открыла бутылку вина. Я наблюдала за ней из кресла.
Налив вино, Винус пальцем поманила меня к себе.
– В сентябре я уеду по работе, – проговорила она, подхватывая бокал и принюхиваясь к его содержимому. – Присмотришь за моими моллинезиями? Это во-он те снежные крошки. – Она указала пальцем на аквариум. – Ничего сложного, они неприхотливы. Да и жить вы будете недалеко, можно пешком дойти. Машину, уж извини, не оставлю, а то мне влетит от твоей матери. Вот если получишь права…
– Присмотрю, – ответила я. – У меня есть велосипед, придёт вместе с вещами.
– Хорошо. Води друзей, берите всё, что нужно: постельное бельё, шмотки и прочее. И ещё, – Винус полезла в карман халата и извлекла небольшой мешочек из органзы, –
