площадку, экскаваторы вырыли первые траншеи, грузовики привезли, а грузчики выгрузили и аккуратно сложили «елочкой» штабеля красного кирпича. Потом наступило воскресенье. Погода была замечательная! Тепло и сухо. Детей во дворе, окруженном пятью четырех-подъездными домами, было не менее сотни. Кому-то из них пришла идея построить на пустыре неподалеку от настоящей стройплощадки свои «домики».
В итоге количество кирпичных затейливых квартир, которые просто выкладывались на земле в один, два или три кирпича в высоту, начало расти в геометрической прогрессии. Когда новые каменные джунгли были готовы, в них поселились девочки с куклами и посудкой, новые семьи стали общаться, ходить друг к другу в гости и покупать в магазинах за листики, изображавшие бумажные деньги, камешки и палочки, изображавшие продовольственные и промтовары.
С заходом солнца и игра угасла.
Утром по пустырю среди кирпичных руин бегал безутешный прораб. Орал и изрыгал проклятия в сторону жителей-родителей, не остановивших своих чад. Потом пришли рабочие с носилками и за целый день работы собрали и сложили в разоренные ёлочки так быстро растащенные маленькими ручонками кирпичи.
В июне кусок территории завода ЖБИ, где в конторе работала моя мама, из просто пустыря превратился в васильковое поле. Васильки расцвели все сразу и так густо, словно их кто-то специально здесь посеял, не жалея сил и семян. Если присесть пониже, так, чтобы глаза оказались на уровне цветов, то казалось, что в пустыре как в зеркале отразилось васильковое небо, только гораздо синее и веселее настоящего.
Я нарвал букет и принес кусочек василькового неба маме в отдел.
– Спасибо, сынуля, – сказала мама, – А то что-то давно никто из мужчин мне цветов не дарил.
«Вырасту, стану мужчиной, буду все время дарить маме цветы», – решил я тогда. Но потом вырос, и даже стал мужчиной, но цветы маме дарил только по праздникам, и только одновременно со страной и всем прогрессивным человечеством.
Я учился в первом классе, и иногда в хорошую погоду, учительница первая моя Нина Вениаминовна (Витаминовна) выводила класс на прогулку. Мы шли попарно, держась за руки с теми, с кем сидели за одной партой. Иногда ходили к Обелиску, иногда в сквер с памятником горняку Чекрызову. А иногда за город, благо граница города и предгорий была всего метрах в трехстах от школы. По правде сказать, без Нины Витаминовны мы бегали самостоятельно куда дальше, причем за руки друг друга не держали, так как руки, как правило, были заняты прутами-саблями, лопатами или поджигами.
В конце сентября 1968-го года, незадолго до того, как зарядят бесконечные нудные осенние дожди, наша молодая учительница вывела своих новых первоклашек за город в недостроенный парк.
Тихо в парке. Воздух свеж и прозрачен. Невысокие молодые деревья пока еще одеты в желтеющую листву. И только джуда, как будто противясь очевидному приходу осени, по-прежнему зелена.
Матовые светло-зеленые с голубизной листья и ягоды нежно ласкает
