style="font-size:15px;"> Похоже, что Григорий, задав вопрос, уже потерял интерес к ответу, но Ван Донген не останавливался:
– Местные жители считают, что после двадцати лет человек, в принципе, уже не обучаем. Мастерству нужно учить с младенчества. Так и происходит в общине. Ребенок с рождения живет в мире резного дерева, проникается его духом, его красотой. Он постигает мир через резные игрушки, растет в окружении мастеров, видит все стадии работы, разглядывает инструменты, играет с ними, потом, подражая взрослым, пытается что-то делать сам. Сперва он вырезает игрушки из мыла, потом еще из чего-то мягкого, потом осваивает дерево, окружающая среда воспитывает его, он учится понимать и творить красоту, его мастерство растет вместе с ним…
Ван Донген вдруг остановился, – это выглядело так, будто у заводной игрушки сломалась пружина, но вероятнее всего он, наконец, почувствовал, что наше вежливое внимание на исходе.
– Извините меня, я чересчур увлекся. Надеюсь, вы не в обиде на меня за эту экскурсию? Она – не совсем то, что я собирался показать, мы ведь хотели поехать на ювелирную фабрику… Мы сейчас и поедем туда, как договаривались, но я также не могу отказать себе в удовольствии показать вам озеро Братан. Это нам по пути!
Я несколько приуныл:
– Хорошо, заедем на озеро, если вы настаиваете… – сказал я, смиряясь.
Григорий промолчал, и мы поехали к озеру совершенно немыслимой, по утверждению Ван Донгена, красоты.
Как заправские туристы, мы по дороге добросовестно вертели головами во все стороны. Надо сказать, что природа острова становилась все более изумительной по мере того, как мы поднимались в горы. Поразительно было и то, что мы нигде, в двориках домов, на лужайках, в садах, на обочинах дороги, не увидели ни одного хмурого лица, абсолютно все, кого мы видели, приветливо улыбались. Еще более поразило нас то, что мы не встретили ни одного плачущего ребенка! Мы видели детишек, которые семенили рядом с матерями, держась за их юбки, видели и совсем маленьких, хитроумно привязанных цветными платками к боку или спине матери, – и все они улыбались! Улыбались так же приветливо, как и взрослые!
В какой-то момент, при виде особенно очаровательной мордашки, выглядывающей из-за материнской спины, Григорий произнес, ни к кому не обращаясь:
– Интересно, почему здесь не плачут дети? Не в климате же дело?
– Очень хорошо, что вы это заметили, – тотчас же подхватил Ван Донген, который явно тяготился молчанием. – Конечно, дело не в климате! На Бали вообще дети не плачут, такой уж это остров. Даже когда ребенку больно, он хныкает, но не плачет. Во всяком случае, балийские дети никогда не впадают в истерики. Дело в том, что здесь матери постоянно держат ребенка на руках до тех пор, пока он не начнет самостоятельно ходить, не отпускают его ни днем, ни ночью.
– Но это же невозможно, – вмешался я в разговор, – а как же ночью?
– Именно
