style="font-size:15px;"> Позже, в 1589 году, Годунов в разговоре с австрийским посланником Николаем Варкочем сказал про эту ситуацию: «…душеприказчики (Ивана Грозного) … стремились соединить Москву с Польским государством…»52. Таким образом, «измена» боярства, собственно, заключалась даже не в демарше с разводом, который послужил хорошим поводом для расправы над оппозицией царю, а в тайных переговорах Шуйских с польским королем Стефаном Баторием, готовившемся к войне с Россией. В них обсуждались все варианты мирного присоединения России к Речи Посполитой: смена одного царя на другого, полная замена династии, брак царицы Ирины (вдруг и кстати овдовевшей бы) с самим Баторием, переход бояр под власть польской короны добровольно и т. д. Все действия клана Шуйских были направлены на соблюдение в целости и сохранности своих новоприобретенных «землиц» на западной границе, которую и собиралась нарушить Речь Посполитая. Любые военные действия против Московии неизбежно разорили бы эти богатейшие торговые города и привели к уничтожению и насильственному перемещению населения на польскую территорию, что через 20 лет во время Смуты и произошло. Но в тот момент корыстные интересы Шуйских случайно совпали с государственным интересом в сохранении мира на западных границах. Уберегли от войны и разорения, впрочем, не кремлёвские «оппозиционеры», а опять же случай – 12 декабря 1586 года польский король Стефан Баторий внезапно умер. В Польше наступило междуцарствие, и царь Фёдор Иванович из «легкой добычи» для рыцарства Речи Посполитой вдруг превратился в одного из трех реальных претендентов на польскую корону.
Избрание короля было делом весьма непростым, так как положение главы Речи Посполитой только обязывало и ничего, кроме постоянных проблем с сеймом и вечно отсутствующими государственными финансами, не сулило: пример «беглого» польского короля – француза Генриха Валуа, бросившего королевство и тайно сбежавшего во Францию в 1574 году, даже не потрудившегося официально отречься от польского престола, – был еще свеж в памяти. К тому же, ни для кого не было секретом, что польский трон отходил к претенденту, сумевшему больше заплатить, поэтому «аукцион» проводился среди персон как родовитых, так, желательно, и состоятельных – русского царя Фёдора Ивановича, шведского принца Сигизмунда и австрийского эрцгерцога Максимилиана. По каким-то своим причинам Годунов не счёл присоединение Речи Посполитой к России делом стоящим серьезного внимания, и русские послы прибыли на заседание польского сейма… с пустыми руками. Так же обескуражили поляков и требования царя: столицей объединённого государства остаётся Москва, на гербе польскую корону поместят ниже шапки Мономаха и царь всегда будет православным. Естественно, не подкреплённые обильными финансами, эти «кондиции» были малопривлекательны, и, в конечном итоге, на польский престол взошел швед Сигизмунд.
Николай Варкоч. Донесение австрийского посла о поездке в Москву в 1589 году// Вопросы истории, №6, 1987, стр. 109
