самом деле у Бринт почти никогда не было своих карманных денег. Ее мать работала на двух работах, пытаясь получить побольше денег для жизни, а отчим был заядлым пьянчугой, что их спускал. Бринт перебивалась тем, что подрабатывала на заправке, получая хоть немного наличных на вещи первой необходимости.
Толпа стремительно редела. Вскоре я оплатила два входных билета. Оказавшись внутри, мы бросили свои куртки в гардероб и пошли занимать свободный столик, которого, как оказалось, не было. Пришлось протиснуться к барной стойке и заказать напитки у бармена.
Все помещение паба было отделано деревом. На причудливых картинах, что висели на деревянных панелях, красовались лепреконы в разной художественной стилистике. Просто эскизы или настоящие портреты низкорослых бородатых мужчин с хитрой улыбкой и горшочком золота.
В центре зала у стены находилась сцена, на которой музыканты расставляли свои инструменты. Из колонок аудиосистемы играла легкая музыка в стиле инди.
Бринт расположилась на барном стуле. Я же решила скинуть с себя свитер, поскольку в пабе было жарко и душно.
– Может, разденешься? – предложила я Бринт, которая осталась в своем свитере.
– Нет, мне нормально, – ответила она.
Она не захотела раздеваться, но я видела испарину пота на ее лице. В последнее время мне казалось, что мы с Бринт отдалились друг от друга. Ну как в последнее, после смерти Варди.
Наверное, в этом была моя вина. Варди был моим братом, а для Бринт просто знакомым. И понятное дело, что мне было тяжело справляться со своей печалью. Я не могла обсудить это с Бринт, потому что она еще никогда в жизни никого не теряла.
С сестрами мы тоже не говорили о случившемся. К Виве я даже не подходила, потому что знала, ей намного тяжелее, чем мне. Ведь я даже представить не могу, какого это потерять собственного ребенка.
Все разговоры о Варди были в кабинете у Ханны. Я рассказывала ей о том, что не могла рассказать Бринт. О постоянном чувстве вины. За то, что не смогла в тот день встретиться с Варди и за то, что он умер. Мне все время казалось, что это я должна была умереть, а не Варди. У него было больше прав находиться здесь и сейчас чем у меня.
Когда бармен подал нам бокалы с газировкой, мы с Бринт подняли их и скрестили со словами: «За Варди!»
Мне стало интересно, пришел ли Магне. От воспоминания о нем все внутри меня приходило в движение. Будто каждая клеточка тела начинала работать, продвигая меня к нему. Я несколько раз обвела зал глазами, но не нашла его. Зато первая рок-группа вышла на сцену и представилась в микрофон:
– Добрый вечер, мы – «Волны уходящей любви». – Зал неохотно взялся аплодировать, наверное, от того, что название было слегка сентиментальным и уж никак не подходило для рок-группы.
Музыканты сыграли пару трогательных песен и удалились под такие же вялые овации. Название следующей группы я не запомнила, поскольку в зале начали появляться новые лица, в числе которых я ожидала увидеть Магне. Эта группа была динамичнее
