было его видеть. Мне нужно было знать, что стало причиной его смерти.
Подойдя к призраку, я проговорила:
– Скажи, почему ты приходишь ко мне?!
Он промолчал. Глаза его были черными, хотя при жизни имели золотистый оттенок, который достался ему от Барда.
Мне стало холодно, словно бы кто-то включил кондиционер в помещении на охлаждение. Но в этой Богом забытой церквушке не было кондиционера. Это был Варди. Так было каждый раз, когда он появлялся. Становилось жутко холодно, будто ты в холодильнике для тушек мяса.
– Я виновата перед тобой за то, что не пришла, и я каждый день виню себя за это… Варди остановил меня, протянув указательный палец к моим губам.
Он не коснулся их, а я бы очень хотела снова почувствовать тепло его рук. Варди развернулся ко мне спиной и исчез сквозь двери церкви.
Я вышла на крыльцо, ожидая, что Варди ведет меня за собой, но на улице увидела лишь траурную процессию из моих родственников. Я обессилено выдохнула и тут прямо мне в лицо кинулся огромный черный ворон.
Взвизгнув от неожиданности, я принялась махать руками, чтобы отогнать птицу. Тот словно пытался вырвать мои глаза, целясь в них своими когтистыми лапами. Я крепко зажмурилась, одной рукой закрыла глаза, а другой как следует треснула птицу.
Ворон все-таки улетел, оставив больной след от когтей на моей щеке. Я прижала руку к ране и, открыв глаза, осмотрелась. Черный летающий Дьявол приземлился на ветку липы, что росла чуть ли не вплотную к часовне.
Оторвав руку от лица, я увидела капельки крови. Рана болела и ее невыносимо саднило. «Нужно поскорее убраться отсюда, пока эта пташка не привела сородичей» – пронеслось у меня в голове.
Я шагнула с крыльца и припустила по дорожке вдоль могил ведущей к выходу с кладбища. Позади кто-то окликнул меня, а, обернувшись, я увидела спешащего мне навстречу Магне.
– Привет, – поздоровался он, поравнявшись со мной. – Что с твоим лицом?
–Бе-бешенная птица напала на меня.
– Дай-ка взглянуть, – он протянул ко мне руку и осторожно запрокинул мой подбородок.
Осмотрев рану Магне, принялся хлопать по карманам своего пиджака, а нащупав, вынул маленькую бутылку виски. Из нагрудного кармана достал носовой платок. Открутил запаянную крышку бутылки и смочил ею ткань. После чего поднес к моей щеке, которую защипало.
– Придется немного потерпеть, чтобы в рану не попала инфекция, – пояснил он, как будто я была глупой девчонкой.
– Спасибо, – сказала я, принимая платок из руки Магне.
Непривычно было видеть его повзрослевшим. Два года назад он покинул Клостер из-за предложения профессионально играть в хоккей в каком-то городке Канады. За время его отсутствия черты его лица приняли привлекательную угловатость. Густые брови величественно восседали над малахитовыми глазами, а треугольная форма лица сужалась в остром подбородке. Весь его образ завершался густой русой
