по слогам, произнес свое имя.
Болотник наклонил голову вбок, его глаза внезапно несколько раз моргнули, но не так, как у людей – два века выскакивали из боковых щелей глаз.
– Щюк, шах, – тварь дважды похлопала себя по груди ладонью, повторяя ударами ритм слов. – Щюк, шах.
– Ага, интеллект все-таки детектед, – обрадовался увиденному Никита. – Приятно познакомиться, Щукшах. Если честно, сложновато выговаривать, давай ты будешь просто Щу-ка? Ты не против? Ни-ки-та – Щу-ка.
– Щу-ка, эшкере, шни-хи-тах, – болотник помотал головой и несколько раз выплюнул свой длинный язык. – Нщи-хи-хта.
– Пойдет, – Никита начал расплываться в улыбке, но вспомнив недавнюю мысль про поведение животных, быстро стер ее с лица. – Много ума не надо, чтобы догадаться, почему ты появилась здесь. Это твое сознание сидит в теле моей жены, так? Не отвечай, и так понятно. Мы не хотели тебя вызывать, поверь, случайно вышло. Ты извини, что так вышло.
Никита развел руками в сторону, приподняв плечи и громко вздохнув, показывая жестом, что сожалеет. Существо снова наклонило голову вбок и замерло, словно обдумывая увиденное.
– Я не понимаю, как ты попала в мой сон, но сейчас важнее другое. Ты место заняло не свое, а моей жены, понимаешь? Освободить сможешь? Ты ведь была уже мертвой до этого, обитала в своем земноводном раю, или аду, не знаю как там у вас устроено. Наверняка знаешь, как уйти, я по твоим глазам умным вижу, – полицейский сначала указал пальцем на Щу-ку, а затем со свистом махнул рукой вверх, показывая, как ему казалось, вылетающую из тела душу.
– Нщи-хи-хта эщпех пехтыш. Пхух тыш! – в конце тирады Щу-ка, на мгновение, резко оскалила рот, но не злобно, а в каком-то неведомом порыве эмоций.
– Как хочешь, но выгнать тебя придется. Ты заяц, понимаешь? Безбилетник. Села не в тот автобус, – мозг Никиты решительно отказывался думать о том, что в Настю мог вселиться болотник мужского рода и представлял стоявшую перед собой тварь исключительно самкой. – От тебя зависит только то, как ты спрыгнешь отсюда, с помощью пинка, или сама. Поняла меня?
– Кхутагех шмяснэ Нщи-хи-хта. Пхух, пхух! Тыщ! – Щу-ка выглядела так, будто поняла его слова и была категорически не согласна с ними. – Кхутагех Нщи-хи-хта. Пшыхщещ кхутагех.
– Можешь меня не пугать, пучеглазая, своими кхутагешами, и пострашнее видали. Это мое заднее слово, проснусь и попросим тебя.
В ходе беседы оппоненты не заметили, что солнце уже давно село, и весь холл старого здания погрузился в полумрак. Остались лишь силуэты двух фигур, разговаривающих между собой на разных языках. Из сгустившейся темноты бесшумно появилась взволнованная маленькая девочка, ее руки прижимали к груди стопку книг. Никита увидел бегущего ребенка боковым зрением в последний момент и неуклюже попытался поймать, расставив руки. Ребенок, с гримасой ужаса на лице, проскочил сквозь него и исчез, растворившись в воздухе. Мгновенно в голове появилось неосознанное, неприятное ощущение тревоги.
«Аня!» –
