да и сама она уж несколько дней хотела с тобой поговорить, да царица меня к тебе всё не выпускала.
Ведьма села на землю, глаза закрыла синие. Она откинула голову назад, по всему телу её пробежала странная судорога, а когда всё прекратилась открыла она глаза янтарные.
Нежный и тихий голос ведьмы сменился на скрипучий голос Бабы Яги.
– Знаю я, Бедовый мой, зачем ты ко мне пришёл…
***
Марфа бежала через мост со всех ног. Уже на том берегу остановилась, обернулась, а моста и след простыл, словно приснился он ей. Марфа Лесу поклонилась, как кот научил, поблагодарила за живую воду и побежала к матушке.
К родному дому Марфа добралась уже к рассвету. В деревне все от неё шарахались, будто от призрака. Мало кто из деревенских мужиков с того берега возвращался, а тут девка, и двух дней не прошло.
Дома Марфа увидела, что Людмиле ещё хуже, – глаза еле-еле открыла, как услышала, что дочка её вернулась. Напоила она мать живой водой из склянки – и Людмила тут же заснула. Сама же девица с ног валилась от усталости. Так и задремала у матушкиной постели.
***
Баюн, вернувшись в избу не увидел в ней Огнедара. Чародей вернулся под самое утро не весел, ниже плеч буйну голову повесил.
– Чую смертью от тебя пахнет, – Баюн этот запах знал лучше, чем кто-либо другой, – с Ягой ты снова разговаривал, что сказала она?
И рассказал Огнедар Баюну, что узнал от Яги, да не всё. Баюн то понял, да не стал выспрашивать, уж очень неспокоен был чародей.
***
На утро, к удивлению всех деревенских, поднялась Людмила на ноги и стала краше и лучше прежнего, лет на десять помолодела. Слух с новой силой пошёл по деревням, что Марфа – хи́тра, что она с самим Кощеем договорилась мать из могилы вырвать. А потом еще и вернулась жива и целёхонька с того берега. Хотели Марфу из деревни изжить, боясь, что водится она с кикиморами речными, но Людмила никому не позволила и пальцем дочь тронуть.
Через три дня Марфа с Людмилой пошли за водой. Марфа была неспокойна и молчалива. Людмила, как обычно, начала набирать воду и не увидела, что дочери поплохело. У Марфы перед глазами всё закружилось волчком, быстрей и быстрей. И со словами «Ой, маменька, что-то дурно мне» упала наземь, а поднялась уже в лесу – рядом с тем самым источником с живой водой.
Девушка побежала в сторону родной деревни. Но добраться сумела лишь до избушки Бабы-Яги. А оттуда – как бы ни бежала в сторону дома, – всё оставалась на одном месте. Выбившись из сил, упала она на землю и разрыдалась.
Не знала Марфа, сколько проплакала, – мало ли, много ли, но через время услышала знакомый голос:
– А я предупреждал тебя, но вы же все смелые, не слушаете…
Марфа подняла на чародея глаза. Он печально улыбался, жалея её. Взглянув и на кота, догадалась, что Огнедар всё знает – и о том, что воду она взяла, и о том, что кот ей с этим помог.
– Пожалуйста, – взмолилась она, – верни меня домой! Нельзя мне тут оставаться, у меня там матушка
