оказался на редкость скучной компанией, и дорога тянулась необычайно долго. Но идти весь путь пешком с раной – пусть и не серьезной – было невозможно. Ганнон возблагодарил всех богов, когда, встав на телеге потянуться, наконец увидел Виалдис под вечерним небом. Издалека были видны облака пыли, от Зерновых Врат столпотворение тянулось чуть ли не до Первого столба. Вспомнив обещание, данное себе после пляжа, Ганнон достал знак асессора и, как только его телега пристроилась в хвост очереди на въезд, расплатился с возницей и продолжил свой идти пешком. За три недели в дороге рана успела зажить и почти не мешала.
Протискиваясь между телегами, задыхаясь от пыли и вони волов, юноша дошел почти до самых врат, пока не уперся в сплошную стену из повозок и животных. Стражники обливались потом и работали на износ, докричаться до них не было никаких шансов. Приметив возницу, взявшего на обучение подмастерье или сына лет семи, Ганнон направился к ним, приготовив остатки курума.
– Доброго вечера, долго ли стоите? – поздоровался Ганнон дружелюбно, но без лишней радости в голосе, зная, что путники устали и наверняка раздражены. Скучавший мальчик обрадовался, но не осмелился говорить без разрешения старшего.
– Доброго, путник. Почитай с утра от столба. Чего тебе? – Возница не был зол и даже смог улыбнуться, но было видно, что он смертельно устал.
– Сын твой? – Ганнон кивнул в сторону ребенка, что с любопытством его разглядывал.
– Да, вот взял его учиться.
Ганнон показал горсть курумовых тарсов на ладони и спросил:
– Пролезет малец под телегой? Нужно до стражника добраться.
Глаза мальчика загорелись, он начал тянуть отца за рукав, тот усмехнулся и кивнул. Ганнон отдал монеты мужчине, наклонился к мальчугану и с улыбкой спросил:
– Говорить-то ты умеешь?
– Да, дядя. – Худой, с копной соломенного цвета волос, он немного смущался.
– Повтори «а-се-ссор».
– Асе…ссор. – Взгляд мальчика блуждал, пока он несколько раз повторял чудное слово.
Ганнон протянул ему значок и велел показать стражникам. Мальчик лихо соскочил с облучка и помчался к воротам, протискиваясь между повозками и пролезая под ними. Стража поначалу раздраженно отмахивалась, но, увидев значок, посмотрела в нужную сторону. Ганнон приветливо замахал рукой. Сплюнув и выругавшись, стражник бесцеремонно взобрался на одну из повозок и – где поверху, где, расталкивая людей, – добрался до нужной телеги. Сын возницы легко обогнал его и вернул Ганнону черный с золотым жетон.
– Купи мальцу слив, они только в прилив хорошие, потом портятся, – сказал Ганнон мужчине, потрепав его сына по голове, отдал монеты и тепло попрощался с обоими. – Боги в помощь!
Угрюмый стражник провел его тем же путем, что и пришел. В этой очереди он – и Гирвар, и Ихарион. Проделай Ганнон такое один, получил бы от возниц по первое число, несмотря ни на какие чины. Отдав стражнику остаток тарсов и тан, немало его удивив, Ганнон вошел на Красный рынок.
Там творилась настоящая фантасмагория:
