style="font-size:15px;"> – Около бутылки сухого вина, потом около бутылки пива, несколько рюмок водки.
– Это Ваше обычное количество алкоголя? – доктор был все так же бесстрастен.
– Мы отмечали День рождения друга, было весело, потому не следил за количеством.
Я был уверен, что доктор спросит, слежу ли я обычно за количеством. Но он не уточнил.
– Как Вы оказались в школе, помните?
– Нет, я помню, что мы гуляли-гуляли по улицам, потом провал, и очнулся я уже в камере в Милиции.
– Никаких воспоминаний, смутных даже, не приходило после этого?
– Нет, как отрезало все. Я потом пытался много раз вспоминать, что было, но ни секунды не могу припомнить.
Я не врал, у меня в памяти как будто произвели “монтаж” кинопленки-вырезали кусок, а оставшееся склеили. Так что у меня возникла картина того, как я гуляю с друзьями, а потом открываю глаза в незнакомом помещении, на потолке гудит длинная лампа, окно с решеткой, две кровати без белья, унитаз. И до сих пор отчетливо помню, как мне было омерзительно плохо.
– Вы учились в школе, в кабинете которой Вы устроили погром?
– Да. С первого класса. В прошлом году закончил.
– Какие отношения у Вас складывались с одноклассниками?
– Обыкновенные, как у всех, наверно. С одними дружил, с другими не очень.
– С учителями?
– Учителя хорошие в основном были, не конфликтовал.
– Какие предметы в школе давались с трудом?
– Математика, наверно. Ну, не с трудом, а так, неинтересно было. Приходилось напрягаться. Геометрия еще. И физика.
– Какие предметы нравились?
– Литература, Русский, Музыка.
– Физкультура как?
– Как все, нормативы сдавал.
– Свидетели показали, что Вы во время погрома в кабинете кричали: ” На, фашист, стирай!”. Кого Вы могли иметь в виду?
Меня уже спрашивал об этом психиатр в Москве. Но я не мог ничего связать с этим даже приблизительно.
– Я не знаю, что я имел в виду, когда кричал.
– Ну, возможно, среди Ваших знакомых был некто по прозвищу “фашист”, или придерживающийся таких взглядов? Одевающийся как эти… молодежная субкультура… Скинхеды, да?
– Нет, среди моих знакомых никого, кто подходил бы под это определение, не было.
– А среди тех, с кем Вы могли конфликтовать?
– Я ни с кем не конфликтую, не знаю, кто бы это мог быть.
Доктор написал уже целый лист и перешел на второй.
– Вы вот говорите, что Литературу любили в школе, а почему, в таком случае, разгромили кабинет Русского языка и Литературы?
– Не знаю вообще, как так получилось. Я и с учительницей Литературы хорошо общался, вообще ее все в классе любили. Она в шоке была, когда узнала, что я наделал… Мне рассказывали.
– Сами Вы как оцениваете свой поступок?
Я был искренен:
– Мне
