использовать второй Рубин… Он погонит демонов прочь, и если на нашей территории первый камень их уничтожит, то что будет, когда они перейдут границу? Если расскажем о камнях нашим магам, о них рано или поздно узнают в других Советах. Когда Себ или Тайюн поймут, что появлением демонов обязаны Нагату, возможна война.
Рума скривил губы. Он тоже думал об этом, но для него война между людьми осталась на втором плане.
– Скрывать это в любом случае нельзя, – сказал он. – Мы обязаны предупредить людей об опасности.
– Может быть, вы можете сказать, где этот маг начнёт наступление?
Андимандр согласно кивнул на предостережение Румы, но отчего-то ему больше хотелось узнать о начале, чем о конце.
– Наверняка подле Леса Демонов, там легче их выпустить. Оттуда они расползутся к границе Нагата и Себу. Также Даррелл будет использовать ходы гномов, а возможно и открывать проход для иномировых тварей туда, где больше народа. Ему нужны жертвы. Думаю, в опасности сейчас все города, крупные крепости с гарнизоном, горные поселения, оазисы в пустынях.
– Сколько же ему нужно жертв? – спросил Адан, поднимая глаза. – Тысяча человек? Десять тысяч?
– Возможно и больше, – ответил Рума. – Но то, что случится тогда, когда он соберёт нужное ему количество жизней, меня пугает гораздо больше.
– Больше? Что же тогда случится?
– Я не знаю, – маг вновь покачал головой, признаваясь в своей растерянности. – Но подумайте: в каждой стране, в каждом городе есть свой маг. Пусть у всех разные силы и знания, но почему никто за целые тысячелетия не смог вернуть к жизни своих любимых? Разве не странно?
– Может, в том и дело? – задумался Акан. – Тысячелетия прожил только Даррелл. Другим-то это не удалось.
– Могло удаться, – буркнул Рума. – Вспомни записи бардов. Могу сказать: многие из упомянутых в них магов как раз-таки и могли иметь достаточную силу. Просто растратили её зря. Но никому не удалось найти способ сделать это.
– Не успели? Или желания не было?
Рума странно посмотрел на Акана. Почти всесильные: способные создать еду из воздуха, одежду из воды, замки из опавших листьев, вечно молодые, если захотят. Они достойны страха и благоговения. Так думали обычные люди. Так, может быть, думали даже короли. Вечно ищущие, вечно одинокие, вечно отвергнутые многими и многими – так ощущали себя маги. Что бы согласились отдать все они за долгую жизнь своих жён, родителей, друзей? Чтобы вернуть их из-за смертных врат? На что бы мог пойти он сам?
– Вернул бы ты к жизни своего отца или свою мать, – спросил он у принца, – если бы платой стали жизни тысячи твоих подданных?
Акан повёл плечами, и маг продолжил:
– А если не тысяча, а сотня? Или десяток?
– Прекрати, – принц, не вытерпев, одёрнул его. – Я понял.
– Значит, есть что-то ещё? – спросил Андимандр. – Большая жертва?
