вам удачи. Если не будете обо мне болтать, её будет гораздо больше, – намекнул Акан, и старик раскланялся.
Повозка со шкурами скрылась в переулке, а маг и принц двинулись в другую сторону – к высоким башням дворца, видневшимся со всех сторон столицы. Серое солнце освещало бледными лучами розовый камень и красную черепицу, и замковые стены призывно манили к себе. Рума шёл, старательно глядя по сторонам, словно один из толп путешественников, купцов, торговцев, крестьян или наёмников, коих на улицах в полуденный час было предостаточно, и старался скорее затеряться среди людей. Они с принцем двигались неторопливо, не раздвигая толпу, а сливаясь с ней, стараясь понять, изменилось ли хоть что-то за почти целый год их отсутствия и в особенности за те две недели, минувшие после их встречи с Дарреллом.
Улицы расходились от замка кругами, вились серпантином и расплетались на отдельные пряди, паутинкой. Прямой путь лежал перед магом только сначала – так ездили дворяне, гонцы и маги. Вскоре, когда улиц до розовых стен, окружавших замок короля, осталось не много, Рума и Акан пошли кругами. Они прошли переулком Кровельщиков, вышли к Белому Саду и двинулись по улицам Пекарей, Ткачей и Пряностей. Здесь народу стало ещё гуще, но не было объёмных, перегораживающих улицу повозок, крестьяне не глазели по сторонам, открыв рты, а дворяне, узнаваемые издалека по своим пышным одеждам, неторопливо прогуливались и громко заговаривали, встречая знакомых. Маг и принц прислушивались к разговорам, следили за поведением людей, наблюдали за мальчишками, разносящими в небольших плетёных корзинах свежеиспечённый хлеб. И ничто не говорило об объявившихся хоть где-то демонах.
Люди были спокойны, как могут быть спокойны богачи в толпе, где снуёт мелкое ворьё, приветливы, как приветствует торгаш покупателей, и веселы, как становится весёлым крестьянин, когда урожай выкопан, а озимые посажены. Не было слышно тревожных слухов, народ не скупал провизию, а купцы не взвинчивали цены. Нагат, как и его одноимённая столица беспечно накрывался снегом перед долгой сонной зимой.
Рума и Акан вдоволь покружили по улицам, напитавшись слухами, и только когда Рума почувствовал, что недавняя немощь вновь даёт о себе знать, повернули, наконец, прямо к замковым воротам.
Чем выше вырастали тонкие дворцовые башни впереди, тем меньше становилось людей вокруг. Несколько экипажей проползли мимо, пара-тройка дворян пешком, ведя коней в поводу, обогнали их, а слуги, отправленные своими господами по каким-то делам, пересекали широкий проезд, мощённый широким серым камнем, и огибали стены, добираясь до более узких калиток.
– Рума, – окликнул Акан, – как думаешь, кто-нибудь кроме Дюмана уже вернулся?
Маг просочился в калитку следом за ним, цепко осматриваясь, но и в замке не было следов беспокойства: стражники брали пропуски у гонцов, отправляли кому-то доклады о прибывших, слуги расползались по закоулкам, конюшням и садам, а подданные не спешили встречать младшего принца.
– Вряд ли. Скорее всего, нас выбросило к Нагату ближе всех.
