style="font-size:15px;"> Селин потерла виски, прикидывая, стоит ли рассказать преподобному о своем «клейме уродства» и о встрече с Уной.
Они посидели ещё немного в полной тишине.
– Эта вещь явно с Да-Гуа, – виконтесса показала на четки, что дал ей Фонтенак до отбытия из Вердены, – Они принадлежали моему отцу?
– Она была на руке вашей матери. Я подумал, что вам стоит иметь что-то в память о ней. Де Фонтенак, вероятно, боялся, что без них я вас не признаю…
– А что если я смогу установить с островитянами контакт благодаря своему происхождению? Я практически одна из них по рождению… Это может оказаться полезным…
Викарий прыснул и шутливо погрозил пальцем.
– А у вас весьма прагматичный подход. На мгновение я даже пожалел, что ваш отец не я, но вспомнил, что гордыню Всеведущий не одобряет…Так вот. Лучше забудьте о любых формах дипломатии в отношении дикарей. Я не шучу.
Доминго вдруг сделался серьезным, потер подбородок, встал и заходил взад и вперед.
– Для них мы – нелюди. И мы это, пожалуй, заслужили. Под видом благ принесли им столько страданий… На протяжении десятилетий мы тесним их с собственной земли, преступно угоняем в рабство, а религиозные фанатики – между прочим наши собратья! – из Братства Смирения силой насаждают свою больную веру. Им-то, язычникам! Остановить вражду способно лишь чудо…
– Мне больше нечего терять и некуда бежать. Я и Антуан – последняя надежда для всех на этом острове. И, похоже, для аборигенов – тоже. Отчего-то мне дан второй шанс. Может, чтобы искупить свою вину? Или доказать самой себе, что я больше, чем чья-то марионетка? Помогите мне, Доминго, умоляю! С чего мне стоит начать?
Старик внимательно посмотрел на нее и кивнул.
– Я попробую организовать вам одну встречу. Не могу назвать ее другом, но она владеет нашим языком и сможет донести нужное послание до аборигенов. Дам знать позже.
Селин благодарно сложила руки на груди.
– Миледи, во дворце наверняка все с ног сбились вас искать. Идемте же. Я проведу вас безопасным путем.
***
Утренний дворец молчал, и шаги в грубых сапогах гулко раздавались по каменному полу, заставляя стражников с подозрением коситься на видавшее виды моряцкое платье Селин. Она же с гордо поднятой головой невозмутимо приветствовала всех сдержанным кивком. Благо, в холле ее встретил взъерошенный сонный секретарь, который без лишних вопросов сопроводил виконтессу к ее апартаментам.
В вестибюле, освещённом одним лишь мягким светом камина, перед лестницей, ведущей в покои виконтессы, развалившись в кресле, дремал Марсий.
Попытка аккуратно прокрасться мимо сразу же провалилась.
– И где ты… вы были всю ночь, миледи?
В голосе одновременно прозвучала неприкрытая угроза и… беспокойство?
– Где вы были всю ночь, миледи? – передразнила его де Круа и горько рассмеялась. –
