на поверхность.
***
Люся решила поехать к мальчику сразу. С одной стороны, это глубоко непорядочно, когда у людей такое горе, донимать их своими расспросами. Но с другой стороны, когда, если не сейчас, пока свежи воспоминания? Многое забывается в суете жизни, что уж говорить о смерти. Сейчас придется заниматься похоронами. Приедут родственники, о которых все давно забыли. Какая-нибудь престарелая тетка из Сибири, пожилой старичок с Урала, интеллигентная дамочка из Подмосковья. Они приедут, узнав по почте голубей о том, что в дом их дальних родственников пришла беда. Все ужаснутся, приедут утешать, а потом разбегутся словно крысы с тонущего корабля, будут доживать свою жизнь.
Люся встречала таких людей, которых, наоборот, после смерти близких хлебом не корми, но дай поговорить о них. Мальчик мог быть из этой категории. Мальчик и его мама. Они могут испытать облегчение от общения с Люсей, могут снять тяжесть с души, рассказать что-то, что гложет их. Так что да, Люся поедет к ним. Она встала и привычно ощутила легкое головокружение от полнейшего отсутствия свежего воздуха в прокуренной допросной. И колени хрустнули и заломило поясницу. Надо бы заняться своим здоровьем. Может, спортом заняться? Вот Петькина Надежда гуляет со своими собаками денно и нощно, по три раза в день, бегает с ними, поэтому и физически крепкая. Как-то Люся с легкой завистью наблюдала утреннюю пробежку Нади. Бежит такая тросточка-веточка, а вокруг нее вьются собаки, их собственная и те, кого отдали хозяева на передержку или на перевоспитание. И ни одна псина не смела гавкнуть, ни одна не смела запутать длинный поводок. Бежали все чинно-благородно, будто королевские "корги" с английской королевой.
Люся в то утро стояла, прислонившись к косяку двери с пиратским видом, а на самом деле, если бы не прислонилась, упала бы плашмя. Дело у них с Петькой было сложное. Но у них легких и не бывает. У Люси несвежая голова, пустой желудок и прокуренная одежда. Зато навстречу ей бежит, несется сам сгусток энергии, сотканный их разных видов земных существ: человек и его вечные друзья.
– Привет, прекрасная Люсинда! – пропела Надя, – и влетела в подъезд.
– А-а-а…
– Что такое?
– Петьку поторопи!
– Да-да, конечно! – снова пропела Надя, но Люся прямо чуяла, как она недовольна. Мужа от дома отрывают. С другой стороны, Люся понимала, что может быть она и не права. Кто, как не Надя всегда позаботиться о термосе наикрепчайшего кофе и бутербродах, причем в количестве гораздо большем, чем для одного Петьки. Надя готовила им двоим, как напарникам, как коллегам. Надя заботилась о них двоих, и винить ее в том, что она не вдается в тонкости их круглосуточной работы было бы верхом неуважения.
Но вернемся к нашим баранам, подумала Люся, и все-таки покинула допросную, оставив после себя совсем не легкий шлейф табака. Она скучала уже по Петьке. Тот на морях, возле голубой прохладной водички, а она – в пыльном душном городе среди кирпичных домов и жарких машин.
Люся
