момент, когда Элибер дал мне задание уничтожить нечисть, клянусь, я бы им сама заплатила.
– Ты соврала! Наверху никого нет. Значит, расплатишься за ложь жизнью, – послышался глухой голос наемника.
– Клянусь, они были здесь! И не могли далеко уйти! – закричала испуганная женщина.
Даже отсюда я слышала ее последний вздох и звон металла, что прорезает чужую плоть. Звук, когда кровь брызжет на стены. Дождь из чьей-то жизни.
Когда смерть так близко – жизнь ценится сильнее. Мне стало по-настоящему страшно. Это было нечестно, совсем. Люди не должны умирать из-за того, что я просто зашла перекусить и выпить вина. Следующий остаток пути мы проедем, нигде не останавливаясь.
– Вот они! Я же говорил, что видел их! – прокричал жуткий тавернщик, что вчера наполнял нам бокалы и улыбался в лицо, а сейчас караулил у гостевой конюшни. Говорю же, чувствую я людей. Ему заплатят за информацию обо мне. У него, видимо, есть часть в сделке.
Нахмурившись и глядя прямо в его маленькие ликующие от предвкушения прибыли глаза, я прошептала подчиняющее заклятие. Выдернула из ножен на поясе острый кинжал. Выхода нет, к тому же он сразу мне не понравился. Значит, сегодня я впервые завладею чужим разумом. Вряд ли это будет приятный опыт, но других вариантов у меня нет. Разрезаю ладонь и отдаю кровь земле. Жертва для волшебства.
Тавернщик замирает. Становится безвольной куклой, а мои виски наполняются тяжестью. Фаррис смотрит на меня с тихим осуждением. Я нарушаю главный закон, ограничивающий действия чародеев. Именно из-за этого нас долгое время держали в отдельных от обычных людей поселениях. Магия бывает пугающей и жестокой. Глаза тавернщика между тем всё больше и больше стекленели. Он превращался в пустую оболочку. Плоть без разума.
– Ты нас не помнишь. Ты нас не видел, – произнесла я и отдала приказ чужому сознанию. Плевать мне на законы Присонов. Из-за них я сейчас в опасности. Только потому, что должна поддерживать своего тронутого короля, ибо такая у меня работа.
Фаррис тем временем проскочил в конюшню и вывел двух лошадей. Я никогда не уезжала так быстро, как сейчас.
Деревня проносилась перед глазами, по сторонам мелькали лица напуганных людей. Кто-то в ужасе рыдал, кто-то кричал, кто-то прятался за тяжелыми дверями домов. Что будет с этим местом, когда мы покинем его?
Наемники из Либертаса никогда не заходили так далеко. Получается, раз теперь они охотятся на чародеев, Заговоренный лес пропускает их. Неужели, мир обозлился и на нас, за то, что мы живем рука об руку с Присонами? Теперь, получается, убивать колдунов можно и нужно? Где в этом великая справедливость?
Нет уж, дорогой мир, ты не доберешься до меня, пока я не получу то, что по праву мне принадлежит. И я буду сражаться до последнего вздоха, пользоваться любыми заклятиями, даже самыми мерзкими, пока не обрету заслуженный покой. Честное слово.
Мы сбегали в тишине. Фаррис молчал, я тоже. Было холодно.
