заявил, что как только переворот закончится, он, Эрнрот, подаст в отставку и уедет из Болгарии.
Еще большее содействие в успехе переворота оказал наш дипломатический агент М. А. Хитрово, который сопровождал князя при его объезде княжества и всюду на местах уговаривал народ о даровании князю испрашиваемых полномочий.
1 июля собиралось Великое народное собрание. Открытие было назначено на полдень.
За несколько минут до открытия на квартиру дипломатического агента явилась депутация от Собрания, глава которой обратился к М. А. Хитрово со следующей речью:
– Через несколько минут князь обратится к нам с требованием о приостановке действия конституции и о даровании ему особых полномочий. Так скажи нам: желает ли царь, чтобы мы исполнили требование князя? Признает ли царь, что это будет для нашего блага?
Хитрово ответил:
– Да, царь желает этого и считает, что это будет для вашего блага.
Князь открыл собрание вовремя, прочел манифест, и через каких-нибудь десять минут все, о чем просил, было ему даровано, и князь пригласил депутатов присягнуть новому порядку. 298 депутатов присягнули и целовали крест и Евангелие. Один, Драган Данков, покинул Собрание, не присягнув.
Генерал Эрнрот сейчас же подал в отставку и покинул Болгарию. Вскоре за ним последовал и М. А. Хитрово.
Из Петербурга прибыли генерал-лейтенант Соболев для занятия вновь розданной должности первого министра и генерал-майор барон Каульбарс – на должность военного министра.
Назначение дипломатического агента сразу не последовало, текущими делами агентства ведал секретарь Арсеньев, обязанности агента временно нес генерал-лейтенант Соболев.
С этого момента политическая жизнь Болгарии резко изменилась. Несмотря на то что до выборов в Народное собрание оппозиция не была допущена, дела не шли, во всем чувствовался застой, какое-то глухое сопротивление и недовольство.
Прошло всего лишь три года со дня образования Болгарского княжества, а в Софии сменились уже три наших дипломатических агента и два военных министра. Мы не сумели установить правильных отношений ни с князем, ни с болгарами.
Последствия переворота сказались и на жизни Восточной Румелии. Исчезла сплоченность болгар, стала образовываться новая партия, которая начала проповедовать стремление не к присоединению Восточной Румелии к княжеству, а наоборот, княжество к Восточной Румелии, и, провозгласив генерал-губернатора князя Вогориди болгарским князем, партия повела решительную борьбу против Ивана Евстратьева Гешева и его единомышленников.
К счастью, удалось не допустить князя Вогориди до решительных выступлений.
С приездом преемника Церетелева, статского советника Кребеля, моя работа стала протекать в иной обстановке. Добрые отношения с ним продолжались до тех пор, пока я не посвятил его в подробности местной обстановки. Дошло до того, что однажды
