макушке. Серьёзное выражение детского лица вызывало умиление. За креслом, положив руку на плечо женщины, стоял альтранг. Годы не изменили его внешности, лишь добавили седины и морщин. А значит, рядом с ним – его семья, жена и сын. Игорь унаследовал черты обоих родителей: волосы и глаза – матери, внешность и фигуру – отца. Вся троица была одета в одинаковые серебристые комбинезоны с узорами на плечах. Только на женщине была накидка вроде платья без рукавов, длиной по щиколотку. Такая же, какая была сейчас на Оксане.По коридору раздались быстрые шаги. Обернувшись, Оксана увидела торопливо идущего Игоря. Непроизвольно отметила, что на нём комбинезон той же расцветки, что и на портрете.
– Еле нашёл тебя. Почему ты здесь? Что-то случилось?
– Нет, – поколебавшись мгновение, ответила она. Ей не хотелось портить любимому вечер своими подозрениями насчёт его «друга». – Скажи, это ведь твоя семья?
Эйглер поднял глаза на портрет.
– Да.
– Твоя мама была очень красивой.
– Это единственный портрет с ней. Художник закончил работу как раз незадолго до трагедии. «Матушка» очень постаралась, чтобы мама не мозолила ей глаза, – он не стал рассказывать, что и этот-то портрет остался только потому, что этого требовали традиции. Мачехе пришлось смириться, но она настояла на том, чтобы картину повесили в самом незаметном месте, где она вообще мало кому попадается на глаза. – Идём. Вечер ещё не кончен.
Они медленно шли по комнатам. Приём близился к концу. Гости заметно утомились и больше держались у лавочек, фонтанов и столиков с напитками и закусками. Ещё немного, и задержатся лишь самые стойкие. До официального завершения вечера оставалось не более часа. Тогда гости смогут по желанию покинуть дом, хотя сам вечер завершится не раньше полуночи.
На верхней террасе Эйглер и Оксана встретились с альтрангом и его супругой. Арктурианец в очередной раз поразился тому, что отец выбрал для себя столь неподходящую пару. Красивая, гордая, но холодная, словно мраморная статуя. Она идеально подошла бы на роль какой-нибудь французской королевы в веке, этак, семнадцатом земной истории. Но на Арктуре иные ценности.
Пока отец и сын обменивались парой слов, Оксана вновь отметила их невероятное сходство, и более внимательно присмотрелась к супруге альтранга. Эта женщина в сравнении с матерью Игоря являлась её полной противоположностью. Как каменный цветок – изящное, но бездушное творение, не способное заменить живое растение. Она была лишь неудачной пародией на спутницу правителя.
Задумавшись, девушка осмелилась задержать взгляд на первой леди Арктура дольше, чем на секунду. Заметив это, хозяйка приёма окинула землянку презрительным взглядом и ехидно улыбнулась. Эйглер поспешил раскланяться со старшей парой:
– Отец, мы продолжим. Гости ждут.
Небольшой обход залов, и вот они снова в саду. Как же душно в доме! Эйглер глубоко вдохнул свежий ночной
