Двадцатый год. Книга первая. Виктор Костевич
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Двадцатый год. Книга первая - Виктор Костевич страница 20
* * *
– Отчего он так зол на этого Кулеша? – спросила Бася, когда они с Ерошенко выходили из парадного в темный и пустынный переулок.
– Кулешова, – поправил Ерошенко. – Леве двадцать, он известен, постоянно экспериментирует, имеет учеников. А Генералову тридцать три.
– Я не знаю ни того, ни другого. Хотя нет. Генералова уже знаю. Он не передумает взять меня в экспедицию?
– Что вы, Бася, люди необходимы. Я провожу вас, и поговорю с ним еще. Где вы теперь живете?
– Дома, в Первом Обыденском. Если это существенно, Юрий спит на полу.
– Бася! – взмолился Ерошенко.
Бася ловко оступилась и нечаянно прижалась к твердому плечу.
6. Брянский вокзал
Проснувшись, Бася сочувственно взглянула на пол. Херинацеус, в своем финском свитере, сидел, прислонившись спиною к стене, и изучал Бузескула.
– Интересно?
– Не очень. Мне выйти?
– Ладно уж. Отвернись.
– Интересно, чего я там не видел?
– Больше не увидите ничего. Выучили, где Аттика?
– Там где Афины, в каком-то углу. Рядом, – он поискал названия, – с Беотией и Пелопоннесом.
– Вы меня радуете.
– Могу порадовать сильнее. Скоро съеду. Сможешь приводить кого угодно. Уезжаю с агитпоездом на юг.
Бася выкарабкалась из-под одеял. Поежилась от холода.
– Каким?
– Имени этого… Которого немцы год назад кокнули вместе с этой… Короче, ты знаешь.
– Карла Либкнехта?
– Точно. Как ты их всех запоминаешь?
Ошеломленная новостью Бася присела на кровать. Что же ей так не везет?
– Папу моего зовут Карлом, забыли? Освободите, пожалуйста, место.
Херинацеус перебрался к окну и, отвернувшись, уткнулся в Бузескула. Бася, превозмогая искушение нырнуть под одеяла, встала в центре комнаты и приступила ко вращениям корпусом. Сколько в этом агитпоезде вагонов – не придется ли им ехать до Киева в одном? Так или иначе, после Киева они наконец-то разъедутся.
– Алюня отправится с вами?
– Разумеется. Ты нам позволишь?
Бася не ответила, переходя ко второму упражнению, махам выпрямленной ногой. Шапка волос цвета ржи снова склонилась над книжкой.
* * *
Первые дни после появления в отделе Афанасия Коханчика второе отделение развлекалось сочинением новых прозвищ, в дополнение к обретенному бедолагой при рождении. (Обретенному в полном соответствии с наблюдением классика: «Выражается сильно российский народ! и если наградит кого словцом, то утащит он его с собою и на службу, и в отставку, и в Петербург».)
Неловко признаться, но в глумление над столоначальником внесла свою лепту и товарищ Котвицкая. В оправдание Баси можно сказать, что она проявила наименьшую изощренность,