29
В предбаннике было тепло, уютно и почти темно. Свет исходит только от одной свечи. Запах трав, казалось, можно было потрогать руками, такой он был густой и почти осязаемый. Алена принялась раздевать Лешего, чего он сразу даже и не понял. Опомнился только когда стоял перед ней в исподнем. Девушка протянула ему длинную белую рубаху и смущенно сказала:
– Вот, надень это. Только все сними с себя. Совсем все.
Алена отвернулась. Леший не слушающимися еще пальцами стянул с себя оставшееся белье, а вместо него облачился в льняную, серовато-белую рубаху, почти до пят.
– Ну вот. Я все.
– Так. Я с тобой не пойду пока. Ты один ступай. Как маме помощь понадобится, так и я войду, она позовет.
Федя кивнул. Алена открыла дверь в парную, откуда тотчас вырвался густой белый пар с еще более сильным запахом трав. Он сделал решительный шаг вглубь, понимая, что сегодня что-то точно изменится бесповоротно.
В глубине парной стоял табурет, а рядом с ним, в такой же белой рубахе, но с красивой ярко-красной вышивкой по подолу и воротнику стояла Аленина мама. На голове ее был венок из разных сухих трав, цветов и веток, а распущенные волосы достигали талии. Она была похожа сейчас, в этом травяном тумане и этой одежде на ту самую лесную деву.
– Присядь на табурет, Федор. Я буду говорить, что делать, а ты не мешкай ни на секунду. Сделать все нужно быстро, времени у тебя на раздумья больше нет, посему, слушай внимательно и делай все, как скажу. Понял?
– Понял.
– До полуночи мне нужно тебя подготовить, остался час всего, а потом основная часть обряда будет. Если сделаем все верно, то в пути тебе будут помогать все добрые силы, а злые приблизится не решатся. Сможешь дело свое закончить и назад целехоньким вернуться.
Она сунула ему в руки плошку с каким-то пахучим отваром.
– Каждый раз, когда услышишь «да будет так» лей немного отвара на камни. Рассчитай, чтоб хватило на 3 раза. Понял?
– Понял.
И она принялась трясти над ним пучками трав и что-то чуть слышно нашептывать. Горели свечи, от них пахло медом. Запах смешивался с невероятным травяным дурманом, монотонный, не различимый говор погружал в странное состояние, из которого Леший, как будто немного выглядывал в реальность.
– Да будет так.
И треть отвара будто сама собой выплеснулась из рук прямо на камни.
– Алена!
Позвала травница. Двери распахнулись и в баню вошла его Аленка, одетая, точно также, в длинную белую рубаху с вышивкой и с распущенными волосами. Красивая.
Она принесла с собой солому, какие-то сухие травы и корзинку, которую поставила прямо возле выхода на лавку. Села перед лешим на колени и также, нашептывая, начала связывать солому в пучки, перемежая ее с высушенной травой. Шептания усилились. Алена и ее мама что-то твердили в унисон. Из соломы стало получаться что-то вроде человечка.
– Да будет так.
Еще половина отвара
