женщиной, разрывающейся между мужчинами. Марина, наверное, ощущала себя, как несостоявшаяся невеста на чужой свадьбе. Эта мысль изрядно подбодрила Оченёва, который находился в любовной эйфории, наступившей после разговления от долгого воздержания. И он с лёгкой циничностью решил переключиться на более молодую. Видимо, тормоза, удерживающие от измен, с годами отказывают, у холостяков троекратно. Теперь он, как кот на сметану, облизывался на Марину.
А она с кошачьей пластикой бродила между пикетчиков, фотографировала их, обещала тиснуть статью в «Московский комсомолец», вызвать столичное телевидение. Здесь ещё верили в СМИ. Кузькин и Булавина громко привлекали прохожих речами против администрации. Те приближались, подписывали петиции против многоэтажек.
Вскоре Попович предложил переместиться к центру Щупкино.
По дороге Садовская разговорилась с энкавэдэшниками о вчерашнем случае. Они, материалисты, не поверили в потустороннюю силу. Хотя, одобрительно промычали, мол, а вдруг что-то такое есть, и возмездие, наконец, настигло буржуев…
– А как вы объясните, что перед смертью им являлись рептилии с картин, которые висели в их собственном доме?
– Мракобесие! – припечатал Самарканд Генрихович, поправив платком свой впечатляющий нос.
– Враньё, грязная игра, которую мы пока не раскусили, – сказал Кузькин, пожав плечами.
– Мне кажется, есть закономерность, неразгаданная нашей полицией, – негромко продолжил Алексей. – Столкнувшись с криминалом, пострадавшие, свидетели и следователи, прежде всего, обращают внимание на человеческий фактор. Не найдя виновных и не объяснив случившегося, они заходят в тупик и либо закрывают дело, либо вешают его на невиновного.
– А как, по-вашему, товарищ, надо поступить? – с иронией поинтересовалась Садовская.
– Взгляните шире! Сначала на тех, кого мало замечают – на детей и животных.
– Ну, это редко происходит, – разочарованно протянул Оченёв.
– А потом? – допытывалась Марина.
– Если не они, то обратитесь на окружающие предметы и явления. Порой жертвы вынуждены защищать свою жизнь от различных звуков, художественных красок, даже от ружья, которое стреляет само.
– Вот это мракобесие! – хмыкнул Кузькин.
– Ничуть, – с досадой отмахнулся Попович. – Если проследить всю цепочку, приведшую к убийству, несчастному случаю и прочим происшествиям, то найдётся материальное объяснение. Это не просто дьявольщина или измышление ума, а чёткое событие, которое логично вытекло из всего предыдущего поведения человека. Любые действия людей изменяют неживую природу, она как бы «оживает» и начинает отражать наши поступки, намерения и мысли.
Россовцы переглянулись: иногда дилетантам в голову приходят оригинальные идеи. Марина направила на Алексея такой долгий глубокий взгляд, что гигант на миг сбился. Он сглотнул слюну, ответив неожиданно нежным, чуть растерянным взором.
