часов, может больше. Сегодня отпросился у Цезарио, – ответил мальчик.
– Цезарио?
– Я работаю у него. Делаю мебель, иногда просто что-то шлифуем, – ответил он и провел рукой по воздуху, имитируя идеальную поверхность своих изделий.
– Прости, что я опоздала… – несколько виновато произнесла Мэри, смотря на траву перед собой.
– Ты пришла, когда это было нужно. Я как раз закончил размышлять о мире… о людях… об Отце, – последнее он произнес с особым благоговением.
– Я тоже много думаю, – она заправила непослушную прядь своих черных волос за ухо, чтобы та не мешала украдкой наблюдать за Сыном.
– Надеюсь мы думаем об одном и том же, – сказал он.
– А разве Ты не знаешь о чём я думаю? – удивилась девочка.
– Мэри, ты же мне ещё не разрешила этого. А вторгаться в твои мысли я не хочу.
– Мне нечего от тебя скрывать! – заявила она и пристально посмотрела на Сына своими янтарными глазами.
– Я знаю. К тому же Отец сказал мне, что моя человеческая природа развивается постепенно, чтобы я прочувствовал насколько людям тяжело, – он взял Мэри за руку, отчего её сердце стало биться значительно быстрее. – Ты же понимаешь о чём я?
От волнения она смогла только легко кивнуть, стараясь не пропустить не одного Его слова.
– Тебе нравится здесь? – спросил он.
– Было бы здорово, если бы весь мир стал таким, – всё же смогла сказать она, несколько игриво проведя ногой по траве.
Сын покачал головой и грустно вздохнул.
– Этот клочок «эдемского сада» так и останется песчинкой в океане человеческой злобы… – он проникновенно посмотрел на неё. – Мир всегда будет только местом изгнания. Но даже здесь, благодаря свету Отца, мы сможем сделать людей счастливыми.
– А если кто-то откажется? – обеспокоенно спросила Мэри, вспомнив “пастухов” из парка и Роланда Чекринса.
– Я готов ждать их, – ответил Сын. – А ты?
– Да, но…
В этот момент он увидел в глазах Мэри Стоун силы сбросить ржавчину с этого мира, обновив его волной божественного света. Мальчик не подал вида, что испугался этой решимости. Он прекрасно чувствовал людей: их желания, мысли, страсти и надежды. В этой девочке не было привычной слабости, но её ревность может сломать всё, что он хотел построить – царство счастья, в котором его любят, как бога. Одно его успокаивало: раз её выбрал Отец, то Он и удержит её в случае угрозы его планам. Сын пристально смотрел в глаза Мэри. Но она же не может занять Его место рядом с Отцом? Нет, не может! Но её присутствие привнесло в жизнь Сына самое важное – он больше не чувствовал себя одиноким в подвиге преображения человечества.
Отец спокойно и незаметно, подобно дуновению ветра, наблюдал за подростками. Он смотрел на них то с одной, то с другой стороны ствола величественного дерева. Да, между этими двумя вспыхнула
