об которые он ударился по пути вниз. С ним вместе упало еще двое солдат сопровождения, которым повезло несколько меньше. У одного все лицо было в крови, а другой сильно повредил ногу, так что не мог подняться. В голове шумело, но Генри все же слышал крики лейтенанта: “В укрытие, ложитесь, в укрытие!”. Стоун посмотрел на центральный вход, но сильно обрушился, так что войти старым путем не представлялось возможным. Недалеко лежащий бетонный блок годился под временное укрытие, чтобы оттащить раненных. Он подбежал к терявшему сознанию окровавленному солдату и потащил его к укрытию, пока пыль от обрушения скрывала их. Еще минуту и они будут как на ладони. Вот он помог второму добраться и оглянулся вокруг. Солнечные лучи уже почти рассеяли завесу и пускай и размытые, но контуры всего на площади стали видны. Он даже заметил нескольких бандитов в окнах, которые стреляли по соперникам. Вот бронетранспортер прорывает последнюю оборону “Красных диаволов”, вот силуэт подорванного танка, вот его или другого стального охотника башня лежит на развалинах обрушившейся стены здания, вот на эту башню забирается… он сразу узнал её. Мэри! Что она здесь делает? Нет-нет-нет. Только не сейчас! Ему показалось, что она тоже увидела его, оставаясь на башне танка. Он замер, а потом сделал несколько шагов вперед. Треск грудного сегмента брони и он упал на землю. Он не мог слышать, как снайпер с другого конца площади торжествующе крикнул приятелям, даже не понимая что он натворил. Но умирая, Генри Стоун, советник Южно-Африканской Унитарии, любящий муж и отец услышал голос Пророка, взывающему к каждому кто был на этой площади.
****
– Госпожа, простите! – задыхаясь извинялся темнокожий мужчина средних лет, держа руку в районе живота.
– Это моя вина! – ответила Мэри, давя педаль газа в пол.
Раньше она пару раз пыталась водить эти старые машины при помощи старика Вондергоута на его ферме. Это было забавно, как укрощать дикое животное. Старик даже её похвалил, что у неё стальная хватка. Чтобы он сказал теперь, когда она неслась по проселочным дорогам к городу, удирая от бандитского патруля. Эсмеральда сидела на заднем сиденье и в отличии от дочери постоянно поворачивалась назад, испуганно ожидая появления погони из-за поворота. Но бандиты явно отстали, лишь зацепив очередью Фрэнка Сомерсби. Когда Мэри попросила его отвезти их с матерью в Йоханнесбург, он тут же согласился и не потому что Мэри воздействовала на его волю, а из благодарности, что она спасла его дочь и внучку от смертоносного вируса. Он почел за честь сопроводить Пророка Всевышнего в его деле служения Богу. И пуля в правом боку воспринималась им, как соучастие в чем-то великом. Стычки с патрулем не должно было быть, но Мэри отвлеклась на сообщение, которое промелькнуло по рации одного из патруля, остановивших их машину. Она уже начала воздействовать на них, чтобы они пропустили их во имя Отца и Сына, но имя Генри Стоун вывело её из равновесия. Бандиты очнувшись от её влияния на них и увидев в ней угрозу, начали стрелять и зацепили Фрэнка до того, как он отъехал от них.
