рядом с ней. Она немного успокоилась, явно воодушевленная услышанной новостью.
– Когда она будет в городе?
– Я не знаю… – с грустью ответил Генри.
– Я чувствую, что она не оставит нас. Она уже рядом, – вытирая слеза произнесла Оби.
– Дикеледи, пока что мы должны дожить до её прихода. Так что тебе нужно нужно завершить свои обязанности. У тебя же еще несколько адресатов, – Генри указал на папку, из которой торчали еще несколько копий повестки совещания.
– Да, советник. Конечно.
Когда Оби поднялась с пола её еще немного покачивало, но в её взгляде уже не было обреченности, только надежда. Последний раз взглянув из коридора на советника, она быстро пошла направо в другое крыло, где ей нужно было передать оставшиеся бумаги. Когда она проходила мимо окна, раздался оглушительный грохот от разорвавшегося реактивного снаряда, который единственный из своих пятнадцати собратьев достиг цели. С другой стороны, цели могло и не быть в этих хаотичных обстрелах с территории той или иной банды. “Стреляем, потому что можем стрелять” – девиз уличных боев в Йоханнесбурге за спонсорством жажды наживы и гнилой амбициозности. Даже слово зверства уже не подходило под происходящее, потому что звери не ведут себя бессмысленно. Демоническое безумие уже было ближе к действительности, если не считать пошлую пафосность самой фразы.
Генри Стоун выбежал из комнаты и в клубах дыма и пыли пытался разглядеть, что происходит в коридоре. Добежав до пролома в стене, он увидел обмякшее тело Оби, которое, как сброшенная смятая одежда, было придавлено обломками к противоположной стене.
– А если бы я не поторопил её… – крутилось в голове Генри.
Подбежали еще несколько сотрудников администрации, среди которых был еще один член совета худощавый Шон Чейз.
– Боже мой, Оби. Девочка моя, – с горечью произнес Чейз, закрывая рукой неприглядную картину.
Дикеледи Оби не была его дочерью и он не приблизился к её телу, потому что хотел, чтобы она осталась в его памяти другой.
– Стоун, надо убираться из этого проклятого города!
– Да, но…
– Надо убираться! Ты слышишь меня!
Чейз поравнялся с коллегой, который был еще во власти тягостных мыслей о своем участии в судьбе бедной девушки. Даже через треснутые очки было видно, что Чейз чрезвычайно требовательно смотрит на Стоуна. Это вывело его из оцепенения. Сколько раз они спорили на совете по поводу тех или иных инициатив, но теперь, кажется, настало время единодушного решения.
– Здесь больше нечего делать, – сказал Чейз и направился в зал совещаний, в котором намеривался дождаться заседания совета.
Генри последовал за ним. Они вместе вошли в конференц-холл, где проходили совещания и принималась дальнейшая стратегия, которая через полчаса требовала корректировки из-за хаотичных действий банд-формирований. На центральном столе находилось множество мониторов, на которых постоянно менялась информация
