кивнул, этого я тоже, в принципе, ожидал. Глупо с ее стороны было бы не воспользоваться ситуацией. Столько женщин тратят немалые деньги на увеличение собственной груди, а тут бесплатно, да еще без операции и имплантатов, кто на ее месте не использует момент?
– Давай сделаем так, – решил я, и отправился в прихожую. Там снял со стены почти ростовое зеркало в старой раме, притащил его в комнату и поставил у окна, ровно посредине, чтобы свет из окна падал на того, кто смотрится в зеркало. На улице уже вечер, но на дворе конец июня – белые ночи, так что света пока хватало. К тому же еще и свет от люстры добавлял освещенности.
Я подвел Ирину к зеркалу, сам встал позади нее, так, чтобы все видеть в зеркале. Заодно и она могла подсказывать, как ей лучше хочется. Процесс захватил меня, я полностью перешел в ипостась врача, отрешившись от всяких посторонних и навязчивых, вредных сейчас мыслей. Я на операции, мне нужно сосредоточиться, чтобы хорошо сделать свою работу, вся прочая лирика – потом, сейчас она только помешает. Соответственно, движения мои стали уверенными и профессиональными, как и голос:
– Стой спокойно и следи за тем, что я делаю. Если что-то тебе будет не нравиться, говори, что именно не так, но не дергайся и не мешай мне работать. Это в твоих интересах. Поняла?
– Да, поняла, – кивнула она, видимо, успокоенная моим профессиональным тоном, почувствовала себя на приеме у врача, а не полуголой девчонкой дома у парня, с которым вчера познакомилась.
Я еще раз осмотрел фронт работ и попросил ее поднять руки вверх и сложить их за головой. Ага, так лучше, форма груди стала рельефнее.
– Можешь так держать руки некоторое время?
– Да, – кивнула она и вздохнула.
– Если руки затекут, скажи мне, и мы прервемся, хорошо?
Ирина кивнула, а я, подойдя сзади вплотную, протянул ладони и осторожно положил их на грудь, сам не представляя, что и как надо делать и надеясь лишь на то, что дар сам подскажет. Почувствовав, что тело Ирины покрыто пупырышками, спросил:
– Ты замерзла?
– Н-нет, – ответила она и клацнула зубами, – это нервное.
– Ира, пожалуйста, постарайся расслабиться. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но мне не нужны твои напряженные мышцы. Это может сказаться на результатах.
Она попыталась расслабиться, и у нее это получилось, с трудом и не до конца, но уже лучше. Ладно, надо работать. И я осторожно сжал меньшую грудь, почувствовав ладонью, как напрягся сосок. «Это нормально, это не возбуждение, а просто реакция организма», – сказал себе я, когда мои мысли вновь попытались скользнуть в неправильное русло. И в этот момент энергия потекла из моих пальцев, и грудь девушки стала словно, даже не знаю, на что это похоже, но больше всего, кажется, все же на хорошо размятую глину.
– Что ты чувствуешь? – спросил я.
– Вообще не чувствую грудь, которой ты касаешься. В зеркале вижу, что ты делаешь, но ничего не чувствую. Она словно онемела.
– Это нормально, –
