двадцать назад они выбегали из замка в слезах, в одном платьице, а на дворе уже холодно-с, – отвечала горничная спокойным голосом.
Ничего не говоря, Александр молниеносно выбежал из замка.
– Эй, куда направилась девушка, что не так давно выбегала отсюда? – крикнул он слугам, стоявшим у ворот замка.
Те, переглянувшись, показали в направлении леса. Александр Иванович мигом бросился в ту сторону. Он чувствовал, что если не поторопится, то может произойти несчастье. А тем временем Наталья Всеволодовна пробиралась по лесу через густые заросли елей и кустарника к крутому обрыву оврага, на дне которого звонко бежал по грубым древним валунам быстрый ручей. Её нежное личико было заплакано, волосы растрепались и лезли в глаза, цеплялись за ветви деревьев. Платье было изорвано, и, казалось, что сам лес хотел остановить и удержать её от безумного поступка. Но она упрямо шла вперёд, не желая доле оставаться на этом свете, ставшим для неё пустым и холодным. Всё казалось Наталье серым, безжизненным, мёртвым, какой и она должна была стать в ближайшее время, иначе бы её ожидала жизнь в сто раз хуже смерти. Раньше всё представлялось ей ярким и приветливым, но теперь для неё наступило время боли, лишений и утрат, к которым эта хрупкая девушка была не готова. Все прелести прошлого исчезли, и осталась только боль и отчаянье.
Плеск воды уже отчётливо доносился до неё. Она медленно подходила к оврагу и думала, повторяя мысленно каждое слово: «Мой бедный дядюшка, зачем ты умер, оставив меня одну? Твой замок и состояние пропадут, а злые родственники сделают всё, чтобы тебя все забыли. Меня выгонят из дома или, ещё хуже, женят на этом ненавистном мне Алексее Николаевиче, а уж у него я буду точно рабыня. Я не хочу так жить! Нет, нет, такая жизнь страшнее любой смерти! Пусть я умру, и все забудут меня навсегда!» Так она дошла до края обрыва, огляделась в последний раз по сторонам и встала на выступ земляного уступа, нависавшего над ручьём. Наталья глянула вниз, и голова её закружилась. Под ней далеко внизу мелодично журчала вода, острые, поросшие мхом камни звали её к себе, притягивая, как магнитом. Не было на свете более спокойного и уединённого места, и никто бы никогда её там не нашёл и не побеспокоил.
«Боже прости меня! Я больше не могу оставаться на этом свете! Здесь никто не увидит моей слабости, моего преступления, не увидит и не осудит. Здесь я сама с собой… Боже, спаси меня!» С такими мыслями она стояла долго, словно чего-то ожидая. Она готовилась к последнему шагу в своей жизни, самому страшному и тяжёлому. Сбившееся дыхание становилось ровнее, в душу вливался пьянящий покой, что через пару мгновений станет вечным. Неожиданно сзади раздался хруст ветвей, и она услышала голос Александра Ивановича у себя за спиной:
– Остановитесь, Наташа, не делайте этого! – прокричал он.
– Уходите, мне нечего терять, – ответила она, стараясь казаться спокойной.
Но слёзы предательски бежали по её лицу, а всё тело начинало колотить, как в лихорадке.
С трепещущем сердцем, Александр
