не могла выразить, что чувствовала, держа столь ценную вещь. Я всегда мечтала обменяться номерами с подругой или услышать звонок, означающий, что кто-то ищет меня и хочет со мной поговорить…
– Я… Анна, даже не знаю, как… – ошеломленно пробормотала я, глядя на нее с благодарностью. – Спасибо!
Невероятно! Собственный мобильный телефон у меня, у которой, кроме игрушечной гусеницы, ничего своего не было.
Почему Анна так беспокоилась обо мне? Почему она покупает одежду, белье и такие хорошие вещи? Я знала, что не должна себя обманывать, знала, что еще ничего окончательно не решено… Я могла только надеяться.
Надеяться, что Анна захочет оставить меня у себя.
Надеяться, что мы будем жить вместе, что она привяжется ко мне так же, как я привязана к ней.
– Знаю, у девушек твоего возраста мобильные последнего поколения, но…
– Он прекрасный, – прошептала я, – идеальный, Анна. Спасибо!
Она улыбнулась и ласково погладила меня по голове. Сердце затрепетало.
– Ника, я очень рада. А почему ты не носишь одежду, которую мы купили? – Анна посмотрела на меня с легким упреком. – Эти вещи тебе больше не нравятся?
– Нет, – торопливо ответила я, – очень нравятся!
Даже слишком. Я повесила их в шкаф по соседству со старой одеждой и поняла, что не могу видеть их запертыми в одном ящике. Положила их обратно в пакеты и хранила как реликвии.
– Просто жду подходящего момента, чтобы их надеть. Не хочу их истрепать, – пробормотала я тихо.
– Но это вещи, – ответила Анна, – они сделаны для того, чтобы их носили. Разве ты не хочешь носить разноцветные носки, которые мы с тобой выбрали?
Я закивала, чувствуя себя немного ребенком.
– Тогда чего ты ждешь? – Анна успела погладить меня по лицу, прежде чем я опустила голову.
Она снова подарила мне частичку себя, и я радовалась этому разговору, во время которого Анна снова дала мне почувствовать себя чуточку более нормальной.
В то утро я долго крутилась перед зеркалом и поэтому пошла в школу одна. Не нужно было видеть пустой крючок вешалки в прихожей, чтобы понять, что Ригель меня не дождался. Тем лучше! В конце концов, я пообещала себе держаться от него подальше.
Когда Билли рассказала мне о Дне сада в прошлую пятницу, я представила себе день, полный романтики.
Я всегда думала, что День святого Валентина – это интимный праздник, не нуждающийся в громких поступках, ведь любовь кроется в неброских жестах.
Видимо, я ошибалась. В школьном дворе было тесно, как в муравейнике. Все прыгали туда-сюда, как кузнечики, возбужденные наэлектризованной атмосферой. Желтые, красные, голубые и белые розы складывались в пеструю мозаику. Эти красивые цветы без шипов несли в себе скрытое послание.
Несколько учеников ходили в толпе с корзинами, наполненными букетами, и читали имена на прикрепленных к ним открытках. Когда они подходили к очередной компании девушек, те затихали
