шершень продолжал так отчаянно извиваться, что отзывчивая часть меня взяла верх: я осторожно приблизилась к нему, разрываясь между страхом и жалостью. Попробовала ковырнуть жижу палкой, но сразу же отскочила с пронзительным визгом, когда он снова разразился грозным жужжанием. Потом я вернулась и снова принялась орудовать палкой.
– Не кусай меня, пожалуйста, – умоляла я его, – не кусай!
В результате при помощи второй палки, потому что первая сломалась, мне все-таки удалось его освободить. Фух, с облегчением подумала я и улыбнулась.
Шершень немного поползал по земле, приходя в себя, и наконец тяжело взлетел. А я побледнела от страха. Отбросив палку, я побежала, закрыв лицо руками и визжа, как маленький ребенок. Было стыдно, но я себя не контролировала.
Добежав до садовой дорожки, я запнулась о собственную ногу и наверняка расквасила бы нос об плитку, если бы в последний момент меня не поддержали чьи-то руки.
– Эй! – услышала я. – Ты чего?
Я обернулась, все еще цепляясь за обхватившие меня руки, и увидела ошеломленные глаза своего спасителя.
– Лайонел?
Что он делал на заднем дворе?
– Клянусь, – смущенно начал он, – я тебя не преследую.
Он отпустил меня, и я отряхнула грязь с брюк.
Лайонел кивнул в сторону дороги:
– Я живу недалеко отсюда, через несколько кварталов… Спокойно шел себе по дороге и услышал, как ты кричишь. Струхнул не по-детски, – шутливым тоном сказал он и вопросительно поднял бровь. – Можно узнать, чем ты там занималась?
– Ничем. Там было насекомое. – Я поглядела вокруг, чтобы убедиться, что шершня нет рядом. – Просто испугалась.
Лайонел нахмурил брови.
– А разве нельзя убить его, вместо того чтобы кричать?
– Конечно нет. Разве он виноват в том, что я его боюсь?
Теперь пришла моя очередь хмуриться. Лайонел какое-то время удивленно смотрел на меня, потом, опустив глаза на мои босые ноги, сказал:
– Ну, значит, все в порядке?
Я кивнула, и он, похоже, не нашелся, что еще сказать.
– О’кей, – пробурчал он и уставился на ботинки. Потом вскинул голову, посмотрел на меня и сказал: – Тогда пока.
Когда он повернулся и пошел, я поняла, что даже не поблагодарила его. Лайонел пришел проверить, что со мной случилось, и в результате спас мой нос. Он так добр ко мне.
– Подожди!
Лайонел обернулся. Я подошла и заговорщицким тоном спросила, наклонившись к нему, пожалуй, слишком близко:
– Хочешь фруктового льда?
Он посмотрел на меня несколько растерянно.
– Посреди зимы? – спросил он, и я решительно кивнула.
Он пытливо на меня посмотрел и, когда понял, что я не шучу, ответил:
– А давай!
– Лед
