На его руки приятно было смотреть, и я даже отвлекся от жутковатого сопровождения. Его движения были точны и уверенны, как у художника или музыканта. Обезображенное удушением лицо мисс Лилиан возвращало первоначальную красоту прямо у меня на глазах.
Заметив мой интерес, ван Доффер поднял голову и широко улыбнулся. Его руки при этом ни на мгновение не прекращали работу.
– Реставрация лиц покойников ничем не отличается от реставрации какой-нибудь церкви, – сообщил он мне. – Только вот церковь какого-нибудь четырнадцатого века нужна в основном муниципальным властям да сумасшедшим историкам. А красивые лица – всем. Красивые лица у красивых ангелов, вы не находите, мой друг?
– Н-нахожу, – мне было тяжело находиться рядом с ним и не думать, что по нему плачет больница для душевнобольных. В конце концов, он был талантлив, а талантливым людям в таких местах, как правило, делать нечего. Однако и поддерживать беседу я желанием не горел.
Видимо, мое согласие не требовалось. Ван Доффер продолжил:
– Самоубийство или нет – кого касается? Важно хорошо выглядеть в гробу! Последний праздник перед тем, как сесть на поезд… Или где ее захоронят, неужели на одном из кладбищ Лондона? Ну и ну, вы знаете, что уже третьим слоем хоронят? Нужно больше кладбищ… Неспокойное время сейчас, неспокойное время грядет… – забормотал ван Доффер, нанося на бледные щеки мисс Лилиан яркие румяна. – Однако барышня красавица. Вот что нынешнее время делает с молодыми людьми… Перемалывает на костную муку!
Я не мог не согласиться с ним.
Сколько несчастных одноклассников проводил я в последний путь, еще обучаясь в колледже, сколько исповедей призраков выслушивал в уборных и под стенами часовни, в которую им не было больше ходу? Люди, похожие на цветы, нежные и хрупкие, чутко воспринимающие красоту, оказывались убиты уродством этого мира.
Я сомневаюсь, что то, что я выжил, говорит обо мне что-то лестное. Но мертвым нужен проводник. В этот момент я вдруг отчетливо почувствовал, что нахожусь на своем месте.
– Согласен с вами, – проговорил я. – И они заслуживают достойных проводов.
– Не беспокойтесь, – вдруг проговорил ван Доффер почти серьезно. – Эта юная леди окажется в гробу даже красивее, чем была при жизни. Ступайте, вы нужны ей там, а не здесь.
Я кивнул и поспешно вышел.
И тут же мисс Лилиан бросилась ко мне через весь зал, ее тяжелый якорь волочился по полу позади нее, но она, кажется, уже не замечала его вес.
– Вы бы видели это платье, Дориан!
Платье? Видимо, доставщик из ателье успел зайти, пока я беседовал с ван Доффером.
– Разве оно не прекрасно? – ее глаза сияли.
Валентайн жестом фокусника развернул ко мне манекен, на котором было надето великолепное белое платье. Я не знаток дамской моды, но то, как оно было сшито, мог оценить. Изящество линий и богатство тканей должны были в совершенстве подчеркнуть мертвую красоту нашей подопечной.
