стройным телом. На ней ничего не было, и она завлекающе улыбалась.
– Привет, любовничек. Ты работаешь допоздна.
– Но ты же сказала, что сегодня будешь занята.
Фэйф поманила его к себе:
– Сейчас я и вправду буду занята. Почему бы тебе не задать мне работу?
Уэйд отшвырнул почту и недоеденное яблоко.
– А почему бы и нет?
5
«Прискорбно это, – подумал Уэйд, – когда мужчина волочится всю жизнь за одной-единственной женщиной. И еще прискорбнее, когда эта женщина то порывает с тобой, то снова возвращается. И мужчина ей это позволяет». Каждый раз, когда Фэйф снова появлялась, он говорил себе, что с него хватит, он больше в такие игры не играет. И каждый раз он опять слишком глубоко увязал, чтобы покончить с ней раз и навсегда. Он был у нее первым. Он не надеялся, что будет последним. Сейчас он так же не мог ей противостоять, как десять лет назад. В ту прекрасную ночь она влезла к нему в окно, влезла и в его постель, когда он спал. Он все еще помнил ощущение, когда проснулся от прикосновения юного горячего тела, которое скользнуло на него, и этот ненасытный рот, осыпающий его поцелуями. «Ей было пятнадцать лет, – вспоминал он, – и она взяла его быстро и безлюбовно, как пятидесятидолларовая шлюха. И при этом Фэйф была девственницей».
Но в том-то и дело, заявила ему тогда Фэйф, что она не хочет быть девственницей и желает отделаться от этого бремени поскорее и как можно проще, с тем, кого она знает, кто ей нравится и кому она доверяет.
Так все просто. Но для Фэйф это всегда было просто, а для него, Уэйда, эта летняя ночь за несколько недель до его отъезда в колледж была началом сложных отношений с Фэйф Лэвелл. Они занимались сексом когда и где только могли. На заднем сиденье его автомобиля. Поздней ночью, когда его родители уже спали, днем, пока мать болтала на веранде со своими приятельницами. Фэйф всегда хотела, всегда была готова и ненасытна. Все, о чем юноша мечтает ночами, все вдруг стало реальностью. И для Уэйда эта любовь превратилась в наваждение. Он был уверен, что она подождет, когда он окончит колледж, но не прошло и двух лет, в течение которых он лихорадочно учился и строил планы на будущее, их общее будущее, как она сбежала из дому с Бобби Ли. Уэйд тогда напился вдрызг и не просыхал неделю.
Ну а она вскоре вернулась. В Прогресс, а потом и к нему. И не просила прощения, не лила покаянных слез. Таков был рисунок их отношений, и он презирал ее за это почти так же глубоко, как самого себя.
– Итак, – Фэйф перегнулась и вытащила сигарету из пачки, лежавшей на ночном столике. Сев на него верхом, она зажгла сигарету. – Расскажи мне о Тори.
– А когда ты снова начала курить?
– Сегодня. – Она улыбнулась и клюнула его в подбородок. – Не ругай меня, Уэйд, у каждого должен быть какой-нибудь порок.
– А какой
