style="font-size:15px;"> – Мама! – вновь воскликнул Геннадий Петрович.– Ой, гостила я у твоего дедушки в Крыму, на его вилле… Утром в шезлонге смотрела, как из – за моря всходило солнце. Там такой воздух, море, горы. Это земной рай.
– Ксения Евгеньевна, вы переезжайте с Геннадием Петровичем на нашу виллу. Живите там всегда. А я отдам приказ роботу, чтобы он открыл все двери.
Генадий Петрович начал напряжённо смотреть на свою маму, а та резко и властно ответила:
– Нет!
Геннадий Петрович обхватил свою голову руками и ушёл за стеллажи.
И я понял, как он жил в коммуналке. Его "опустили"не приблатнённые, а все остальные жильцы квартиры из ненависти к умным людям, из ненависти к людям умственного труда. Они нарочно гадили в туалете, срали мимо "очка", зная, что убирать их дерьмо будет профессор, доктор наук. Они смеялись, поглядывая в сторону туалета в конце коридора, когда Геннадий Петрович вытаскивал из "очка"тряпки, которые нарочно бросили жильцы.
– Геннадий Петрович, – окликнул я профессора, – вы сегодня, сейчас отправляйтесь на виллу.
– Нет, – слабым голосом откликнулся Генадий Петрович, – без мамы я не поеду.
– Каждый должен нести свой крест и платить за свои ошибки! – очень громко сказала Ксения Евгеньевна.
Она покосилась в сторону стеллажей, сделала двумя ладонями приглашающий к себе жест и прижала указательный палец к своим губам. Заговорила тихим шёпотом:
– Я не верю даже сыну. За мной следит "спрут". В психушку меня спрятал твой дедушка, потому что за мной охотились киллеры… Юля, ты знаешь: почему у тебя нет телохранителей?
– Мама так приказала.
– Нет, это распоряжение дедушки, потому что телохранители могли в любой момент стать "стукачами".
– Но почему?
– Потому что ты богатая, а твой дедушка интересовался "спрутом". Это он придумал систему, по которой ты должна была жить.
Юлия нежно прижималась ко мне. Я, конечно, не буду спрашивать девушку о том, как она жила после смерти своей мамы. Потому что я знал, как охотилась "золотая молодёжь"в Москве и всюду в России за богатыми девушками, но чаще – за богатыми "мамками".
Я вчера, увидев на столе в кабинете прадедушки годовой абонемент ложи театра "МХАТ", понял, что девушка после смерти мамы не ходила в театр, но продляла абонемент. Перед театром и в театре было очень много профессиональных соблазнителей.
Юлия была предупреждена мамой, поэтому не обращала внимание на скромных или робких, наглых или роскошных мужчин, которые пытались познакомиться с ней. Они знали, что только в России по – прежнему принято было подходить к незнакомой девушке и знакомиться с ней. Но Юлия была предупреждена строгой мамой, что всякий незнакомец которй мог подойти к ней в театре или на улице – это проходимец.
Юлия нежно прижималась ко мне и выглядела "слабой". Но она была властной и сильной. И я знал, что
