нас. Мы можем обсуждать что угодно, но когда речь заходит об отношениях… – она всхлипнула и посмотрела на меня своими светлыми заплаканными глазами.
Я знаю Марту и Джена еще с Университета, он учился на два курса старше нас на навигации, а мы – на инженерии. Они знакомы друг с другом уже пять лет, а Марта призналась в чувствах только около года назад, когда мы стали ходить в рейсы в одном экипаже.
– Дай ему время, Джену сложнее, чем нам, он непосредственно фильтрует то, что собирается «сказать» вслух. Лучше посмотри на поступки и то, как он на тебя смотрит.
***
Тишину прорезал громкий протяжный звук откуда-то сбоку, затем раздался шелест разгерметизации двери, она почти беззвучно открылась, я знала эти звуки хорошо, и в помещение вошли. Приблизились справа, я почувствовала поток воздуха от движения. Вокруг все еще была темнота и пошевелиться не получалось.
– Показатели сердечной и дыхательной активности в норме. Мозговая… – суетливо говоривший человек переместился ближе к голове, – док, зафиксирована!
– Она может слышать. Не будем беспокоить, сними все данные и передай комиссии, – низкий шершавый голос немолодой женщины раздавался откуда-то дальше, чем голос ее помощника.
Дверь снова открылась, какое-то время вокруг меня, тихо сопя, суетился человек, затем его шаги удалились. Дверь закрыли и снова наступила тишина.
«Комиссия… – возникло в голове, – И почему раньше не фиксировалась мозговая активность?» Я плоха в медицине, но несложно понять, что мой организм находился в состоянии комы, причем сильно запущенной. Решила попытаться пошевелить рукой, пальцы не просто не слушались, они будто были не мои, не реагировали на импульсы, посылаемые мозгом, не подчинялись воле.
Усилия и долгая концентрация на звуках вымотали, и я провалилась в сон, если это можно так назвать. Из подсознания возникали неясные образы, я была на нашем корабле, но все было другое, покрытое пеленой, дымкой, нечеткое. Мимо пробежал кто-то в сторону, где должна находиться рубка.
– Нино, не стой на дороге! Толчок, беги за скафандром! – по голосу узнала Карлу.
Я побежала к нужному отсеку, скорее всего так и было в реальности, но во сне сознание противилось быстрому передвижению, и я была как в замедленной съемке. Дышать стало тяжело, в груди давило, подкатывала паника. Будто сердце и легкие сжало в тиски. Сзади раздался крик.
– Марта! – из горла еле вырвался стон, я повернулась, решив идти на звук, но в следующую секунду корабль содрогнулся и в ушах зазвенело от невообразимо громкого хлопка, – Черт, скафандр. – Еле удержавшись на ногах, держась за поручни в стене, дошла до отсека с экипировкой, через открытую дверь увидела лежавшего на полу человека. Нечеткие черты лица во сне не дали шанса определить, кто это, и не успела я переступить порог, как толчок повторился, и я полетела на спину. Резкая боль в затылке, привкус крови во рту и недостаток воздуха.
Сердце бешено ходило
